Smell-O-Vision
Smell-O-Vision — специальная система в нескольких американских кинотеатрах для сопровождения происходящего на экране запахами.
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[lamcdn.net/lookatme.ru/post_image-image/mUIk8q6HHGwU18lRVk7pRQ.jpg Постер фильма «Запах тайны»] |
Идея продюсера Майкла Тодда в 1960 году была реализована швейцарским инженером Хансом Лаубе[1] (англ. Hans Laube) для проката фильма «Запах тайны»[2] (в течение фильма можно было подать в зрительный зал 30 разных запахов). Это был первый фильм, в котором ароматы являлись неотъемлемой частью происходящего в фильме, предоставляя важные детали аудитории. Реклама к фильму гласила: «Сначала они начали двигаться (1895)! Затем — заговорили (1927)! Теперь они пахнут!»
| Внешние изображения
| |
|---|---|
|
|
[www.extremetech.com/wp-content/uploads/2013/03/machine_smellovision.jpg Майкл Тодд (слева) с автором машины для Smell-O-Vision] |
Показы происходили в трех специально оборудованных кинотеатрах в феврале 1960 года — в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и Чикаго. Хотя «Запах тайны» и не был первым фильмом в сопровождении ароматов, но технологически он был наиболее продвинутым среди аналогов. К каждому зрительскому месту была подведена трубка, и запахи распылялись централизованно по всему залу, система работала без участия оператора по заранее выставленным временным интервалам сюжета фильма. Но первые показы вызвали не самые лучшие отзывы зрителей: одни жаловались на громкое шипение во время подачи запахов, другие (особенно те, кто находился на балконе) на то, что запахи не были хорошо синхронизированы относительно действия на экране, третьи не могли чётко ощутить эти запахи. Хотя позднее указанные проблемы были решены, первоначальные отрицательные отзывы о фильме успели сделать своё дело, и система Smell-O-Vision более никогда не использовалась[3].
Из истории
Использование ароматов в сочетании с сюжетом фильма восходит к 1906 году, еще до введения звука.
В 1929 году во время показа мюзикла Бродвейская мелодия в одном из нью-йоркских театров с потолка распыляли духи. В 1933 году Артур Майер в Paramount’s Rialto Theater на Бродвее установил специальную систему для выделения запахов во время фильма. Также были попытки с выпуском ароматов в театрах Детройта (штат Мичиган) в фильмах Морской ястреб (фильм, 1940) и Boom Town. Уолт Дисней занимался идеей использования запахов в своём фильме «Фантазия» (1940), но в итоге решил отказаться от её реализации по экономическим соображениям.
Компания General Electric разработала в 1953 году систему, которую они называли Smell-O-Rama для показа трехмерного изображения розы в сопровождении цветочных ароматов. А в 1958 году американский импресарио Samuel Roxy Rothafel в театре Family Theatre в Форест-Сити, штат Пенсильвания, помещал пропитанный розовым маслом комок ваты перед электрическим вентилятором во время Парада роз.
После десятилетий забвения учёные вновь обратились к идее сопровождения изображения на экране запахами, но уже не в кинотеатре, а в телевизорах и мониторах, которыми обеспечены практически все семьи. Над этим, в частности, работает группа учёных из японского университета Tokyo University of Agriculture and Technology[4].
Напишите отзыв о статье "Smell-O-Vision"
Примечания
- ↑ [www.imdb.com/name/nm0490667/ Hans Laube] (англ.)
- ↑ [www.kinomania.ru/film/54029/ Запах тайны]
- ↑ Smith, Martin J.. The Lingering Reek of Smell-O-Vision, West, Los Angeles Times (February 5, 2006), стр. 26. (англ.)
- ↑ [www.extremetech.com/extreme/152086-japanese-smell-o-vision-tv-releases-scents-with-per-pixel-accuracy Japanese smell-o-vision TV releases scents with per-pixel accuracy] (англ.)
Ссылки
- [www.uflib.ufl.edu/spec/belknap/exhibit2002/smell.htm Smell-O-Vision] (англ.)
- [retrieved.tumblr.com/smell Hans Laube's cinema of synthetic odors] (англ.)
- [softtutograf.com/node/6638 Ароматическое кино. Smell-O-Vision.]
Отрывок, характеризующий Smell-O-Vision
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
