Айкути

Айкути (яп. 合口 — «подогнанное устье») — японский нож, разновидность танто, отличительной особенностью оправы которого является отсутствие цубы и почти никак не обозначенный переход к клинку. Заточенный с одной стороны клинок имеет слегка изогнутую форму. В качестве перехода встречается тонкий ободок, выполненный из металла или непосредственно из материала самой рукояти.

Один из наиболее распространенных типов ножей в Японии. Представлен как различными размерами (длина клинка от 10 до 30 см), так и всевозможнейшими стилями рукоятей и ножен. Классическими для данного типа ножей являются гладкие рукояти или рукояти с роскошной резьбой. Также распространен стиль обтяжки кожей ската. Оплетка рукоятей встречаются крайне редко. В большинстве случаев материал и оформление ножен как бы продолжают рукоять так, что нож выглядит единым стилевым блоком. Линия стыка порой практически незаметна, в связи с чем может возникнуть сомнение, с какой стороны находится рукоять. В особенности это присуще изделиям из полированной древесины и кости, в оформлении которых отсутствуют металлические детали.

История

Во время ближнего боя айкути применялся самураями для нанесения последнего удара поверженному на землю противнику. Согласно бусидо запрещалось убивать мечом противника, лежащего на земле. Поскольку айкути не считался мечом, как катана или вакидзаси, убивать им лежачего противника не возбранялось.

Айкути носились за поясом, как и мечи. Большие — сбоку, наподобие вакидзаси, средние — почти на животе, маленькие, будучи потайным оружием, могли размещаться где угодно: в рукавах, за пазухой и так далее.

После завершения Эпохи войн (примерно с 1600 года) айкути постепенно становится больше произведением искусства, нежели оружием.

Отрывок, характеризующий Айкути

Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
Осмотрев местность против Шевардинского редута, Наполеон подумал несколько времени молча и указал на места, на которых должны были быть устроены к завтрему две батареи для действия против русских укреплений, и места, где рядом с ними должна была выстроиться полевая артиллерия.