Пизано, Андреа

Андреа Пизано

Андреа Пизано настоящее имя Андреа де Понтедера (ит. Andrea Pisano, Andrea da Pontedera около 1290, Понтедера—1348/49, Орвието) — итальянский архитектор, скульптор, ювелир.

Биография и произведения

Андреа Пизано родился около 1290 года. По некоторым сведениям, обучался в Пизе. По его чертежам были сооружены замок Скарперия в Муджелло, у подножия Апеннинских гор, баптистерий в Пистойе и некоторые здания во Флоренции; ему же приписывают чертеж арсенала в Венеции. Работал над украшением собора в Орвието. Позолоченные бронзовые двери для флорентийского баптистерия Сан-Джованни  — один из первых крупных заказов, выполненных Пизано (1330—1336). Они украшены 28 барельефами, со сценами из жития Иоанна Крестителя и изображениями Пороков и Добродетелей. Изначально двери находились на восточной стороне баптистерия напротив собора, в настоящее время — в южном портале баптистерия. Организатор крупной скульптурной мастерской во Флоренции. Получил флорентийское гражданство. Вместе с Джотто работал над украшением кампанилы флорентийского собора. Мраморные рельефы нижнего яруса выполнены им по рисункам Джотто. Около 1340 года назначен главным мастером собора. Архитектор здания для клира (не сохранилось), продолжил начатое Джотто строительство кампанилы. Уехал в Пизу в 1343 году. В Орвието в 1347 году назначен главным мастером собора. Умер во время чумы 1348 года.

Литература

• Лазарев В. Н. Происхождение итальянского Возрождения, т. 2. М., 1959

Ссылки

• Андреа Пизано // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Пизано, Андреа

– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.