Арлен, Гарольд

Гарольд Арлен

Гарольд Арлен (англ. Harold Arlen), настоящее имя — Хаим Арлук (англ. Chaim Arlook); 15 февраля 1905, Буффало — 23 апреля 1986, Нью-Йорк) — американский композитор популярной музыки, автор более 500 песен, многие из которых получили мировую известность. Благодаря своему хиту «Over the Rainbow» для фильма «Волшебник страны Оз» (1939), Арлен занял лидирующую позицию в списке Great American Songbook.

Родился в семье еврейского кантора, в детстве учился игре на фортепиано, ещё в юности создал собственный ансамбль. Достигнув успеха в качестве певца и пианиста, Арлен в двадцатилетнем возрасте перебрался в Нью-Йорк, где первоначально был аккомпаниатором в водевилях. В 1930-е годы был автором музыки для известного ночного клуба «Cotton Club» в Гарлеме, а также впервые стал предлагать свои музыкальные труды для бродвейских мюзиклов и голливудских кинокартин. В 1940-е годы сотрудничал с поэтом-песенником Джонни Мерсером, благодаря чему появились такие хиты как «Blues in the Night», «That Old Black Magic», «Ac-Cent-Tchu-Ate the Positive» и другие. После смерти жены в 1970 году Арлен потерял интерес к жизни, стал избегать друзей и родственников, постепенно становясь затворником. В 1971 году он был введен в национальный Зал славы композиторов.

Гарольд Арлен умер в Нью-Йорке в 1986 году в возрасте 81 года.

Награды

• Оскар 1940 — «Лучшая песня» («Over the Rainbow» из «Волшебник страны Оз»)

Ссылки

• [ibdb.com/person.php?id=11319 Гарольд Арлен] (англ.) на сайте Internet Broadway Database

Отрывок, характеризующий Арлен, Гарольд

– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.