Афтальон, Альбер
Поделись знанием:
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
| Альбер Афтальон | |
| Albert Aftalion | |
 | |
| Научная сфера: | |
|---|---|
| Известен как: |
автор эффекта акселератора |
Альбе́р Афтальо́н (фр. Albert Aftalion; 21 октября 1874, Русе, Болгария — 6 декабря 1956, Женева, Швейцария) — французский экономист родом из Болгарии, профессор Парижского университета, в 1909 году впервые открыл акселератор[1].
Биография
Родился в еврейской семье сефардского происхождения 21 октября 1874 году в Русе, в Болгарии. Семья эмигрировала во Францию, в Нанси, в 1876 году[2].
В 1898 году получил докторскую степень по праву в Парижском университете, а в 1899 году тамже он получил докторскую степень по экономике[3].
В 1900—1922 годах преподавал профессором в Лилльском университете, в 1922—1934 годах профессором кафедры статистики в Парижском университете, а в 1934—1940 годах профессором кафедры политэкономии Парижского университета. В 1940—1944 годах был отстранен от работы в университете в связи с еврейским статусом, это время он провёл в Тулузе. Затем был восстановлен в Сорбонне, и в 1944—1950 годах отработал до выхода на пенсию в 1950 году. В 1950—1951 годах — первый президент Французской ассоциации экономических наук[3].
Основной вклад в науку
С февраля по апрель 1909 года[3] в Журнале политической экономии вышли статьи «Эссе о теории периодически повторяющихся кризисах. Реальность перепроизводства» А. Афтальо́на. В том же 1909 году была опубликована брошюра с тем же названием, а в 1913 году уже вышла двухтомная работа «Периодические кризисы перепроизводства» А. Афтальо́на, где впервые был описан эффект акселератора производного спроса, основанный на теории производства О. Бём-Баверка, в соответствии с которым изменения спроса на потребительские товары приводили к ускорению изменений спроса на инвестиционные товары[2].
Библиография
- Афтальон А. [economuch.com/ucheniy-ekonomicheskih-istoriya/periodicheskie-krizisyi-pereproizvodstva-gos.html Периодические кризисы перепроизводства: в 2 томах] = Les crises périodiques de surproduction (1913). — М.-Л.: Госиздат, 1930.
- Aftalion A. L'oevre economique de Simonde de Sismondi, Paris, 1899
- Aftalion A. Le developpement de la fabrique et le travail à domicile dans les industries de l'habillement — Paris:L.Larose&L.Tenin, 1906
- Aftalion A. Essai d’une théorie des crises périodiques. La réalité des surproductions générales//Revue d'Economie Politique, 1909, février pp. 81–117, mars pp. 201–229, avril pp. 241–259
- Aftalion A. Essai d’une théorie des crises périodiques. La réalité des surproductions générales — Paris: Larose et Ténin, 1909
- Aftalion A. La théorie de l’épargne en matière de crises périodiques de surproduction//Revue d’histoire des doctrines économiques et sociales, — 1909, N3, pp. 229—262
- Aftalion A. Les Trois Notions de la Productivit et les Revenues//Revue d'Economie Politique, 1911
- Aftalion A. La conciliation dans les conflits du travail, Association pour la protection légale des travailleurs — Paris:Alcan, 1911
- Aftalion A. Le fondemonts du socialisme: êtude critique — Paris, 1923
- Aftalion A. L'industrie textile en France pendant la guerre — Paris:PUF, 1924
- Aftalion A. Les experiences monetaires recentes et la theorie du revenu//Revue Economique Politique, 1925
- Aftalion A. La valeur de la monnaie dans l'économie contemporaine, 2 volumes, 1927
- Aftalion A. The Theory of Economic Cycles Based on the Capitalistic Technique of Production//REStat, 1927
- Aftalion A. Monnaie, prix et change. Experiences récentes et théorie — Paris:Sirey, 1927
- Aftalion A. Monnaie et industrie. Les grands problèmes de l'heure présente — Paris:Sirey, 1929
- Aftalion A. L'or et sa distribution mondiale — Paris:Dalloz, 1932
- Aftalion A. L'equilibre dans les relations economiques internationales, 1937
- Aftalion A. L'or et la monnaie, leur valueur: les mouvemenents de l'or, 1938
- Aftalion A. La valeur de la monnaie dans l'économie contemporaine. Monnaie et économie dirigée — Paris:Sirey, 1948
- Aftalion A. La valeur de la monnaie dans l'économie contemporaine. Monnaie, prix et change — Paris:Sirey, 1950.
Напишите отзыв о статье "Афтальон, Альбер"
Примечания
- ↑ [oval.ru/enc/5404.html Афтальон Альбер] // Ангола — Барзас. — М. : Советская энциклопедия, 1970. — (Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978, т. 2).</span>
- ↑ 1 2 Блауг М. [seinst.ru/page510/ 100 великих экономистов до Кейнса]. — СПб.:Экономикус, 2008. — С. 15-16. — ISBN 978-5-903816-01-9.
- ↑ 1 2 3 Nenovsky N. [nikolaynenovsky.com/wp-content/uploads/2015/04/Aftalion_en.pdf Exchange Rates and Inflation: France and Bulgaria in the Interwar Period and the. Contribution of Albert Aftalion (1874-1956)] // Bulgarian National Bank. — 2006. — Октябрь. — ISBN 978-954--9791-98-3.
</ol>
Отрывок, характеризующий Афтальон, Альбер
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
