Ахметзянов, Зайнетдин Низамутдинович

Зайнетдин Низамутдинович Ахметзянов
Дата рождения	9 (21) сентября 1897(1897-09-21)
Место рождения	д. Янгискаин ныне Гафурийского района Башкирии
Дата смерти	30 января 1990(1990-01-30) (92 года)
Место смерти	Уфа, Башкирская ССР, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	инженерные войска
Годы службы	1942—1945
Звание	гвардии ефрейтор
Сражения/войны	Гражданская война Великая Отечественная война
Награды и премии

Зайнетди́н Низамутди́нович Ахметзя́нов (9 [21] сентября 1897 года — 30 января 1990 года) — Герой Советского Союза (23.09.1944), участник Великой Отечественной войны, сапёр 134-го отдельного гвардейского сапёрного батальона 11-го гвардейского танкового корпуса 1-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта, гвардии ефрейтор.

Биография

Родился 9 (21) сентября 1897 года в деревне Янгискаин ныне Гафурийского района Башкирии. Татарин. Образование начальное. Член ВКП(б) с 1944 года. Участник гражданской войны 1919—1921 годов, отважно сражался с петлюровцами и махновцами. С 1921 по 1929 годы занимался земледелием в хозяйстве отца, с 1930 года по 1941 год был бригадиром, затем заведующим складом в колхозе «Кызыл яр» Гафурийского района.

В январе 1942 года призван в Красную армию Гафурийским райвоенкоматом Башкирской АССР.

19 июля 1944 года при форсировании реки Западный Буг в районе города Сокаль Львовской области сапёр 134-го отдельного гвардейского сапёрного батальона (11-й гвардейский танковый корпус, 1-я гвардейская танковая армия, 1-й Украинский фронт) гвардии ефрейтор Зайнетдин Ахметзянов под непрерывным артобстрелом и бомбардировкой с воздуха ни на минуту не прекращал работу по наводке переправы для колёсного транспорта. Своей самоотверженной работой увлёк сапёров своего взвода, что способствовало досрочному выполнению боевой задачи роты.

23 июля 1944 года у деревни Высоцкое, при постройке моста через реку Сан, отважный сапёр смело переправился на левый берег, занятый врагом, произвёл инженерную разведку лесоматериала. В течение 2 часов в условиях обстрела из автоматов и миномётов противника, работая в воде, произвёл разбивку оси моста.

Особенно отличился З. Н. Ахметзянов при форсировании реки Вислы в районе польского города Западный Макув. 30 июля 1944 года в качестве рулевого на пароме из двух лодок он переправлял артиллерийские орудия и в течение трёх суток бессменно продолжал оставаться на пароме.

Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4573) Зайнетдину Низамутдиновичу Ахметзянову присвоено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 сентября 1944 года.

После войны мужественный воин вернулся в родную деревню Янгискаин и с 1945 года по 1960 год работал в колхозе имени Ленина. С 1981 года жил в городе Уфе. Скончался 30 января 1990 года.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (№ 4573)
• Орден Ленина
• Орден Отечественной войны I степени (06.04.1985)
• Орден Отечественной войны II степени (13.02.1945)
• Орден Красной Звезды (29.05.1945)
• Медали, в том числе:
  • Медаль «За отвагу» (14.02.1944)
  • Медаль «За боевые заслуги» (10.10.1943)
  • Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • Юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • Юбилейная медаль «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • Юбилейная медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

Память

• Похоронен в столице Башкирии — городе Уфе.
• В Янгискаинской средней школе открыт музей З. Н. Ахметзянова.
• В Уфе, на доме где жил Герой, установлена мемориальная доска.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1048 Ахметзянов, Зайнетдин Низамутдинович]. Сайт «Герои Страны».  (Проверено 10 октября 2011)

Отрывок, характеризующий Ахметзянов, Зайнетдин Низамутдинович

«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.