Ашурков, Вадим Николаевич

Вадим Николаевич Ашурков
Дата рождения:	31 марта 1904(1904-03-31)
Место рождения:	Тула
Дата смерти:	10 мая 1990(1990-05-10) (86 лет)
Место смерти:	Тула
Страна:	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Научная сфера:	история
Место работы:	Тульский государственный педагогический институт им. Л.Н.Толстого
Учёная степень:	доктор исторических наук (1963)
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Московский историко-архивный институт
Известен как:	тульский краевед, историк российского оружейного производства
Награды и премии:	Почётная Грамота Президиума Верховного Совета РСФСР

Вадим Николаевич Ашурков (31 марта 1904, Тула — 10 мая 1990, Тула) — советский историк, краевед. Доктор исторических наук (1963), профессор (1964). Заслуженный деятель науки РСФСР (1988).

Биография

Вадим Николаевич Ашурков родился 31 марта 1904 года в Туле в интеллигентной русской семье. Его отец — Николай Михайлович Ашурков (ум. 1921) — служил начальником кузнечной мастерской Тульского оружейного завода. Мать — Александра Михайловна (ум. 1947). С 1913 года по 1917 год младший Ашурков был тульским гимназистом, с 1917 года по 1921 год — учеником 3-й городской школы 2-й ступени, а затем, до 1924 года — студентом вечернего рабочего техникума. С 1919 года совмещал учёбу в школе, а затем в техникуме с работой в канцелярии Тульского оружейного завода. После окончания школы оставался делопроизводителем на Оружейном заводе до 1924 года, а затем ещё три года работал там же хронометристом и пять — техником до 1931 года.

Будучи студентом техникума, Ашурков серьёзно увлёкся изучением истории Тульского края. В результате во 2-й половине 20-х годов появились его первые печатные работы. В 1929 году он стал членом правления Общества по изучению Тульского края, которое стало для него первой альма-матер. В 1931 году Ашурков поступил в Московский историко-архивный институт, в декабре 1933 года стал одним из первых 17 выпускников.

После окончания института вернулся в Тулу и два года работал научным сотрудником краеведческого музея. В 1935 году он начал преподавательскую работу: читал историю сначала в тульском механическом рабфаке с 1935 года по 1940 год, а потом с 1940 года по 1941 год — в механико-технологическом техникуме. С 1937 года по совместительству работал научным сотрудником Тульского архива. С 1941 года по 1943 год исполнял обязанности начальника областного архива.

В 1942—1943 годах Ашурков работал над кандидатской диссертацией «Тульские оружейники и их классовая борьба в XVII — 1-й четверти XIX веков». На последней стадии работы над диссертацией в 1943 году становится старшим преподавателем истории Тульского областного педагогического института. В январе 1944 года защищает диссертацию, в 1946 году становится доцентом кафедры истории, в 1947 году — её заведующим.

В 1956 году в структуре историко-филологического факультета педагогического института произошла реорганизация: кафедра истории СССР и всеобщей истории объединились. С 1956 года по 1962 год Ашурков был доцентом кафедры истории. В это время он подготовил докторскую диссертацию: «Русские оружейные заводы во второй половине XIX века.». Защита состоялась в 1963 году. В 1963 году в педагогическом институте восстанавливается старая структура исторических кафедр, и Ашурков с 1963 года по 1975 год снова возглавил кафедру истории СССР. В 1964 году он получил учёное звание профессора, а в 1967 году стал почётным гражданином Тулы.

Основные положения докторской диссертации изложены в докладах на научных конференциях. Он показал историю отечественного оружейного производства 2-й половины XIX века, в том числе процесс промышленного переворота, и государственную политику по отношению к рабочим в условиях военного ведомства. Её значение для тульской историографии связано с общими проблемами социальной истории Тулы, историей развития отраслей промышленного производства. Многое из указанного сделали и продолжают делать ученики Ашуркова, разрабатывая сословную, экономическую историю, историю местного самоуправления, защитив под его руководством кандидатские диссертации: С. В. Дичковский, А. А. Королёв, В. И. Плотникова, А. А. Сухов, Н. Ф. Фирсанова (Трутнева), Л. П. Фролова.

Общеисторическое и педагогическое значение имела работа Ашуркова над учебником для исторических факультетов педагогических институтов «Историческое краеведение». Учебник вышел в издательстве «Просвещение» в 1975 году. В том же году он по состоянию здоровья был освобождён от заведования кафедрой истории СССР и оставался её профессором до ухода на пенсию 1 сентября 1988 года.

Став пенсионером, он совместно со своими коллегами доцентами В. И. Крутиковым и А. П. Плотниковым работал в качестве члена редакционной коллегии над составлением библиографического указателя «История Тульского края». Указатель вышел в Туле осенью 1990 года, уже после его смерти. Составители, сотрудники Тульской областной библиотеки, посвятили его памяти Вадима Николаевича.

Награды и премии

• Почетный гражданин Тулы (1967).
• Почётная Грамота Президиума Верховного Совета РСФСР (1984)
• Заслуженный деятель науки РСФСР (1988)
• Отличник народного образования РСФСР
• Отличник просвещения СССР.

Основные труды

• Тульские оружейники и их классовая борьба в XVII — 1-й четверти XIX веков / В. Н. Ашурков. — Тула: Обл. кн. изд-во, 1947. — 175 с.
• Конструктор С. И. Мосин: Краткий очерк жизни и деятельности изобретателя русской магазинной винтовки / В. Н. Ашурков. — Тула: Обл. кн. изд-во, 1949. — 80 с.
• С. И. Мосин — создатель русской винтовки (1849—1902) / В. Н. Ашурков. — М.: Воениздат, 1951. — 79 с.
• Тульские мастера оружейного дела: (Из истории русской техники XVIII — первой половины XIX в.) / В. Н. Ашурков. — Тула: Обл. кн. изд-во, 1952. — 72 с.
• Куликовская битва. 1380—1955 / В. Н. Ашурков. — Тула: Обл. кн. изд-во, 1955. — 56 с.
• Город мастеров: Очерки по истории Тулы с XVI века до установления власти Советов / В. Н. Ашурков. — Тула: Кн. изд-во, 1958. — 141 с. — Библиогр.: с. 139—141.
• На поле Куликовом / В. Н. Ашурков. — Тула: Приок. кн. изд-во, 1967. — 64 с. — Библиогр.: с. 61-62.
  •  — 2-е изд., доп. и перераб. — Тула: Приок. кн. изд-во, 1970. — 83 с. — Библиогр.: с. 79-81.
  •  — 3-е изд., доп. — Тула: Приок. кн. изд-во, 1976.- 104 с. — Библиогр.: с. 99-103.
• На поле Куликовом: 600 лет. 1380—1980 / В. Н. Ашурков. — 4-е изд. — Тула: Приок. кн. изд-во, 1980. — 136 с. — 50 000 экз. Библиогр.: с. 127—134.
• Оружейного дела надзиратель: Жизнь и деятельность тульского механика Алексея Сурнина (1767—1811 гг.) / В. Н. Ашурков. — Тула: Приок. кн. изд-во, 1969. — 64 с.: ил. — (Наши славные земляки).
• Кузница оружия: Очерки по истории Тульского оружейного завода / В. Н. Ашурков. — Тула: Обл. кн. изд-во, 1974. — 111 с. — Библиогр.: с.107-110.
• Конструктор автоматического стрелкового оружия. В. А. Дегтярев: Очерк / В. Н. Ашурков, И. И. Кириллов. — Тула: Приок. кн. изд-во, 1979. — 30 с.
• Историческое краеведение: [Учеб. пособ. для ист. фак-тов пед. ин-тов] / В. Н. Ашурков, Д. В. Кацюба, Г. Н. Матюшин; Под ред. Г. Н. Матюшина. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Просвещение, 1980. — 192 с. — 66 000 экз.
• Страницы тульской старины: Очерки по истории г. Тулы. 1146—1917 гг. / В. Н. Ашурков. — Тула: Приок. кн. изд-во, 1988. — 160 с.: ил.
• Ашурков В. Н. Избранное: История Тульского края: Статьи и очерки / В. Н. Ашурков; Предисл. А. П. Плотникова. — Тула: Приок. кн. изд-во, 2003. — 416, [32] с. — 5000 экз. — ISBN 5-7639-0645-4. (в пер.)

Литература

• О награждении Ашуркова В. Н. Почетной грамотой Президиума Верховного Совета РСФСР: Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 30.03.1984 // Ведомости Верховного Совета РСФСР. — 1984. — № 14. — Ст. 463.
• О присвоении почетного звания «Заслуженный деятель науки РСФСР» Ашуркову В. Н.: Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 25.03.1988 // Ведомости Верховного Совета РСФСР. — 1988. — № 13. — Ст. 382.
• Плотников А. П. Историк русского оружейного производства: Вадим Николаевич Ашурков (1904—1990) // Гордость земли Тульской. — Тула, 1991. — Т. 2. — С. 85-88. — Библиогр. в конце ст.
• Меркулов В. Девяностая весна профессора Ашуркова// Там же. — 1994. — 5 апр. (Об открытии мемориальной доски на доме, где жил В. Н. Ашурков).
• Присенко Г. П. Творческая биография историка отечественного оружейного производства профессора В. Н. Ашуркова (1904—1990) // Российское предпринимательство: история, традиции, памятники: Тез. II Всерос. науч. конф. «Тульский металл в истории промышленности и предпринимательства». — Тула, 1995. — Ч.II. — С. 71-74. — (Тульский металл в истории российской промышленности и предпринимательства; Вып.5).
• Ашурков Вадим Николаевич // Тульский биографический словарь. — Тула, 1996. — Т.1. — С. 32-33. — Библиогр. в конце ст.
• Вадим Николаевич Ашурков // Тула научная: Аналитико-информ. обзор науч.-техн. сферы Тульской обл. — Тула, 1999. — С. 211.
• Фролова Л. П. Слово об учителе // Россия. Традиции и новации: история, политология, право: Чтения, посвящённые памяти В. Н. Ашуркова, 17 мая 2000 г.: Сб. материалов. — Тула, 2000. — С. 3-4.
• Большаков В. Дедушка Вадим // Тула вечерняя. — 2000. — 25 мая. — С. 3. (О чтениях, посвящённых памяти В. Н. Ашуркова, прошедших в ТГПУ им. Л. Н. Толстого).
• Присенко Г. П. Творческая биография Вадима Николаевича Ашуркова, доктора исторических наук, профессора (1904—1990) // Россия. Традиции и новации: история, политология, право: Чтения, посвящённые памяти В. Н. Ашуркова, 17 мая 2000 г.: Сб. материалов. — Тула, 2000. — С. 5-18.

Ссылки

• Присенко Г. П. [www.tounb.ru/library/tula_region/history/ArticleByName.aspx?ArticleId=205&CategoryId=8 Ашурков Вадим Николаевич] : биографический очерк — на сайте Тульской областной универсальной научной библиотеки
• [www.kulpole.ru/history/detail.php?SECTION_ID=57&ID=111 Персоналии — Исследователи Куликова поля]

Отрывок, характеризующий Ашурков, Вадим Николаевич

– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.


Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.