Базавлукская Сечь

Базавлукская (Базавлуцкая) Сечь — административный и войсковой центр запорожского казачества (черкас) в 1593 — 1638 годах.

История

Базавлукская Сечь располагалась на одноимённом острове, где в Днепр впадали три реки — Чертомлык, Подпольна и Скарбна.

Местность около Сечи была покрыта лесом, поросла высокой травой и тростником, пересекалось множеством рек, лиманов и озер, что затрудняло действия татарской конницы, а турецкие галеры легко задерживались казаками в лабиринтах речек и проток. Сечь укреплялась валом, частоколом и башнями с установленными на них пушками. В центре Базовлуцкой сечи размещалась площадь. Около площади стояла церковь, дом кошевого, казацкие курени и пушкарня. Первоначально стены куреней сплетали из лозы и накрывали от дождя конскими шкурами.

Именно здесь организовывались самые крупные и самые важные морские походы запорожцев, в том числе под руководством Петра Сагайдачного и Михаила Дорошенко.

С конца XVI столетия и до 20−30 годов XVII века в Базавлукской Сечи формировались отряды ставшие ядром казацких восстаний под руководством Северина Наливайко (1594−1596), Марка Жмайло (1625), Тараса Федоровича (Трясило) (1630), Ивана Сулимы (1635), Павла Павлюка, Карпа Скыдана, Дмитрия Гуни, Якова Острянина (1637−1638).

После разгрома казацко-крестьянских восстаний 1637−1638 года Базавлуцкая сечь была разрушена. Новую сечь по указке поляков организовали на Никитином роге. В наше время место нахождения сечи покрыто водами Каховского водохранилища.

Литература

• [haidamaka.org.ua/0147.html Щербак В. О. Базавлуцька та Микитинська Січі]
• Яворницький Д. І. Історія запорізьких козаків. — Т.1. — Львів, 1990. — С.67–71

Отрывок, характеризующий Базавлукская Сечь

– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.