Бакарев, Владимир Алексеевич
| Владимир Алексеевич Бакарев | |
| Основные сведения | |
|---|---|
| Работы и достижения | |
| Работал в городах | |
| Реставрация памятников |
Никольская башня, Петровский путевой дворец и др. |
Влади́мир Алексе́евич Ба́карев (23 мая 1801, Москва—1 октября 1872[1]; по другим данным — 1871[2]) — русский архитектор, реставратор, преподаватель, писатель-мемуарист[3].
Содержание
Биография
В. А. Бакарев родился в г. Москве в семье архитектора Алексея Никитича Бакарева (1762—1817), ученика и помощника М. Ф. Казакова, и его жены — Александры Ивановны[4]. Получил начальное домашнее образование[5].
В 1811 году поступил в архитектурную школу при Экспедиции кремлёвского строения (ЭКС), но прервал обучение в связи с войной 1812 года; окончил училище в 1817 году. Одновременно с учёбой с 1813 года работал в ЭКС, помогая отцу копировать чертежи и рисунки. В четырнадцатилетнем возрасте потерял мать, а через два года — отца. После смерти родителей взял на себя заботы о двух сёстрах и брате. В 1817 году сдал экзамены и получил чин архитекторского помощника 3-го класса[5][2].
С 1820 года работал в орловском имении князя А. Б. Куракина, где составил план имения, организовал реставрацию существующих и строительство новых строений. одновременно занимался строительством в Орле и деревнях Мокрецы, Алексеевское и Преображенское; отделывал церковь в имении Семибраты[5]. В 1825 году получил чин архитекторского помощника 1-го класса[2]. После возвращения из Орловской губернии в 1828—1834 годах служил помощником архитектора в Комиссии для строения в Москве, в в 1834—1838 годах — в Московской комиссариатской комиссии, в 1835—1836 годах исполнял обязанности архитектора Главного московского военного госпиталя в Лефортове[6][7]. В 1838 году получил звание архитектора. В 1838—1850 годах служил архитектором Московской дворцовой конторы[7].
На протяжении 11-ти лет занимался проектированием и строительством Большого Кремлёвского дворца: вместе с Н. И. Чичаговым руководил всеми проектными и строительными работами. За работы на строительстве дворца и Оружейной палаты был награждён золотой медалью и получил в 1849 году от Императорской Академии художеств звание почётного вольного общника[8][7]. В 1849 году по состоянию здоровья вышел в отставку; после этого выполнял только частные заказы.
Оставил обширные воспоминания о московской жизни и своих коллегах, над которыми работал более 30-ти лет[4]. Отдельные мемуары («Троице-Сергиева лавра», «Сказка о начале театра в Москве», «Сказка о Кремле Москвы (или кремнике) и его достопримечательностях» и др.) были опубликованы при жизни В. А. Бакарева[3].
Сын — архитектор В. В. Бакарев[9]. Приёмный сын — генерал-майор, военный губернатор и командующий войсками Области Сибирских Киргизов Н. А. Окольничий[10].
Библиография
- Бакарев В. А. Где найдешь Москву другую?. — М.: Контакт-Культура, 2012. — 960 с. — ISBN 978-5-903406-32-6.
Напишите отзыв о статье "Бакарев, Владимир Алексеевич"
Примечания
- ↑ Бакарев, 2012, с. 5.
- ↑ 1 2 3 Зодчие Москвы, 1998, с. 25.
- ↑ 1 2 Московская энциклопедия, 2007, с. 117.
- ↑ 1 2 Бакарев, 2012, с. 6.
- ↑ 1 2 3 Бакарев, 2012, с. 9.
- ↑ Бакарев, 2012, с. 10.
- ↑ 1 2 3 Зодчие Москвы, 1998, с. 26.
- ↑ Бакарев, 2012, с. 11-12.
- ↑ Бакарев, 2012, с. 12.
- ↑ Бакарев, 2012, с. 14.
Литература
- Зодчие Москвы времени эклектики, модерна и неоклассицизма (1830-е — 1917 годы): илл. биогр. словарь / Гос. науч.-исслед. музей архитектуры им. А. В. Щусева и др. — М.: КРАБиК, 1998. — С. 19-20. — 25-26 с. — ISBN 5-900395-17-0.
- Бакарев В. А. Где найдешь Москву другую?. — М.: Контакт-Культура, 2012. — 960 с. — ISBN 978-5-903406-32-6.
- Московская энциклопедия / С. О. Шмидт. — М.: Издательский центр «Москвоведение», 2007. — Т. I, Книга 1. — С. 117. — 639 с. — 10 000 экз. — ISBN 978-5-903633-01-2.
Ссылки
- [mosenc.ru/encyclopedia?task=core.view&id=479 Бакаревы]. Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 28 февраля 2015.
Отрывок, характеризующий Бакарев, Владимир Алексеевич
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
