Чичагов, Николай Иванович
Николай Иванович Чичагов | |
Основные сведения | |
---|---|
Страна | |
Дата рождения | |
Дата смерти | |
Место смерти | |
Работы и достижения | |
Работал в городах | |
Архитектурный стиль | |
Важнейшие постройки |
Храм Христа Спасителя |
Реставрация памятников |
восстановление Арсенала в Московском Кремле |
Никола́й Ива́нович Чичаго́в (1803—1858) — российский архитектор, строитель Храма Христа Спасителя и Большого Кремлёвского дворца (по проекту К. А. Тона), основатель московской династии архитекторов и художников Чичаговых.
Содержание
Биография
- 1817—1825 — обучение в архитектурной школе при Экспедиции Кремлёвского строения
- 1828—1829 — наблюдал за работами в Оружейной палате
- 1830—1835 — преподавал в Московском дворцовом архитектурном училище (будущее МУЖВЗ — МАРХИ)
- 1820-е гг — участвовал в восстановлении Арсенала в Кремле
- 1838—1849 — принимал участие в строительстве Большого Кремлёвского дворца. Проектировал интерьеры дворцовых залов
- 24.09.1843 — почётный вольный общник Академии художеств
- 1851—1854 — выполнял работы по Синодальному зданию в Кремле
- 1852—1855 — переделка здания Оружейной палаты под казармы, ремонт и отделка церкви Двенадцати апостолов и Успенского собора в Кремле
- 1856 — причислен к Московской дворцовой конторе. Оформлении коронации Александра I.
Династия Чичаговых
Николай Иванович и Александра Алексеевна Чичаговы имели пятерых детей; трое сыновей стали видными московскими архитекторами и художниками:
- Дмитрий Николаевич (1835—1894), архитектор
- Михаил Николаевич (1836—1889), архитектор
- Константин Николаевич (1849—1903), архитектор и художник-иллюстратор
Согласно воспоминаниям Е. Д. Россинской-Чичаговой, Николай I, восхищённый работой Н. И. Чичагова, предложил ему отправить старшего сына в престижный гвардейский полк. Николай Иванович отказался, заявив, что «сын желал бы стать архитектором». Император не возражал. Дмитрий Николаевич стал видным мастером русского стиля 1870-х — 1880-х годов. Он имел 14 детей от двух браков; 11 дожили до совершеннолетия, среди них:
- Константин Дмитриевич (1867—1919), историк-искусствовед
- Алексей Дмитриевич (1875—1921), архитектор
- Чичагова-Россинская, Елена Дмитриевна (1874—1971), художница
- Ольга Дмитриевна (1886—1958), художница-иллюстратор
- Галина Дмитриевна (1891—1966), художница-иллюстратор
Напишите отзыв о статье "Чичагов, Николай Иванович"
Литература
- Россинская, Е., Чичагова, Ю., «Архитектурная семья Чичаговых», в сборнике «Московский Архив», выпуск 1, М, Мосгорархив, 1996, ISBN 5-7728-0027-9, c. 118—130
- Зодчие Москвы времени эклектики, модерна и неоклассицизма (1830-е — 1917 годы): илл. биогр. словарь / Гос. науч.-исслед. музей архитектуры им. А.В.Щусева и др. — М.: КРАБиК, 1998. — С. 265. — 320 с. — ISBN 5-900395-17-0.
Ссылки
- [www.kremlin.museum.ru/ru/main/history/ReferenceData/architect/ Архитекторы московского Кремля]
Отрывок, характеризующий Чичагов, Николай Иванович
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.