Барановичи-Полесские

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 53°07′45″ с. ш. 26°02′33″ в. д. / 53.129250° с. ш. 26.042528° в. д. / 53.129250; 26.042528 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.129250&mlon=26.042528&zoom=17 (O)] (Я)
Станция Барановичи-Полесские
Барановичское Направление
Белорусская железная дорога
Отделение ж. д.:

Барановичское отделение

Дата открытия:

1884[1]

Прежние названия:

Новые Барановичи

Количество платформ:

4

Тип платформ:

боковые, островные

Форма платформ:

прямые

Выход к:

ул. Фроленкова

Код станции:

138901

Код в «Экспресс-3»:

2100010

Бара́новичи-Поле́сские (белор. Бара́навічы-Пале́скія) — железнодорожная станция, расположенная в городе Барановичи на ул. Фроленкова.

Станция является конечной (станцией формирования) для электропоездов из Бреста и Минска, дизель-поездов из Гродно, Лиды, Лунинца и Слуцка, межрегиональных поездов на Витебск, Гомель, Калинковичи и международных поездов на Санкт-Петербург, Киев, Харьков, Херсон, Караганды и другие.

Барановичи-Полесские — второй вокзал в городе по времени постройки (первый — Барановичи-Центральные), однако первый по числу обслуживаемых пассажиров и принимаемых поездов, главный вокзал города несмотря на то, что находится в стороне от основной магистрали Москва — Минск — Брест.

Основная часть проходящих пассажирских поездов на станции меняет направление движения.

Остальная часть поездов следует с остановкой на станции Барановичи-Центральные.





История

15 декабря 1862 года по участку Гродно — Поречье проследовал первый поезд, начавший историю Брестского отделения дороги.

30 декабря 1884 года сдана в эксплуатацию железнодорожная линия Вильно — Лида — Барановичи — Лунинец — Пинск, в 1886 году — линия Белосток — Волковыск — Барановичи. Образуется сеть Полесских железных дорог.

Станция Барановичи становится крупным железнодорожным узлом, через который проходят две самостоятельные и не имевшие между собой связи железные дороги.

Одна — Московско-Брестская с управлением в Москве — проходила через станцию Барановичи, названную впоследствии Барановичи-Центральные.

Другая — Полесские железные дороги с управлением в Вильно — проходила через станцию, получившую сперва название Новые Барановичи, а затем переименованная в Барановичи-Полесские.

В этом же году было возведено деревянное здание вокзала, а от станции Барановичи-Полесские до станции Барановичи-Центральные была построена железная ветка протяжённостью 3 км.

С 1880 по 1890 годы в районе станции Барановичи-Полесские строятся амбары, мельница и сухарный завод Виленского интендантства, продовольственный пункт.

В 1899 году вместо деревянного было построено кирпичное здание вокзала Полесских железных дорог площадью 210 м², оборудованное паровым отоплением.

В материалах обследования Полесских железных дорог в 1913 году говорится, что на станции Барановичи имеется путей: главных — 1 вместимостью 53 вагона; поездных — 8 вместимостью 441 вагон; разъездных — 8 вместимостью 155 вагонов; запасных и дровяных — 19 вместимостью 967 вагонов.

Только за 1900 год станция приняла и отправила 19 212 товарных и пассажирских поездов.

Дальнее сообщение

По состоянию на 2015 год вокзал отправляет и принимает поезда следующих направлений:

Звёздочкой отмечены поезда, курсирующие только в летний период.

Фото

Напишите отзыв о статье "Барановичи-Полесские"

Ссылки

  • [www.rw.by/ Белорусская железная дорога]
  • [www.railwayminsk.by/passenger/station.php?id=62 Расписание электропоездов]
  • [dorogiby.info/ Такие незнакомые дороги Беларуси]
  • [darres.narod.ru/rw_bch_2_baran.htm История Баранавичского отделения. ]
  • [railwayz.info/photolines/showstation.php?stat_id=38 Фотографии на «Фотолиниях БЧ». ]
  • [150let.rw.by/vokzaly/5/ История станции Барановичи-Полесские]

Примечания

  1. Железнодорожные станции СССР. Справочник. — М.: Транспорт, 1981

</center>

Отрывок, характеризующий Барановичи-Полесские

Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.