Барто, Ростислав Николаевич

Ростислав Барто
Ростислав Николаевич в 1930-е гг.
Имя при рождении:	Ростислав Николаевич Барто
Дата рождения:	26 декабря 1902(1902-12-26)
Место рождения:	Москва,Российская империя
Дата смерти:	1 июля 1974(1974-07-01) (71 год)
Место смерти:	Москва, СССР
Гражданство:	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Жанр:	пейзаж, портрет, жанровая картина
Учёба:	ВХУТЕМАС Высший художественно-технический институт
Работы на Викискладе

Ростислав Николаевич Барто (26 декабря 1902, Москва — 1 июля 1974, там же)  — русский советский художник — советский живописец, график, мастер пейзажа. Член общества художников «Цех живописцев» (1926-28), МОСХа (с 1933 года). Произведения художника входят в собрание крупнейших музеев, в том числе Государственной Третьяковской галереи, Государственного Русского музея, Государственного музея изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, Дрезденского кабинета гравюры

Биография

Ростислав Николаевич Барто родился в 1902 году в Москве в семье инженера. С детства увлекался искусством и музыкой, в 1920 году окончил Советскую трудовую школу 2-й ступени Городского района (бывшее Московское реальное училище Воскресенского). В 1922 году поступил во ВХУТЕМАС . На графическом факультете, Барто предстояло учиться литографии у Владимира Фаворского, офорту у Игнатия Нивинского, рисунок преподавал Петр Павлинов. Современники отмечали интеллигентность, высокий уровень образования и в то же время общительность и простоту молодого художника: «Он был мастер рассказывать весёлые истории и обычно вокруг него толпились студенты всех трёх курсов. Но не этим он привлек мое внимание. Высокий, стройный, всегда подтянутый и опрятный в своей спортивной шапочке, он напоминал мне ловкого баскетболиста.  Он был начитан, знал и любил поэзию. Часто декламировал стихи поэтов-символистов. И чувствовалось, что задолго до того, как он пришёл во Вхутеин, — он был уже художником. И в этой области изобразительного искусства его познания были гораздо шире я глубже, чем у многих его сверстников» . Барто привлекают разнообразные техники: масло, акварель, цветная гравюра на металле, уголь, темпера, пастель. Любовь к музыке, зародившаяся ещё в детстве, не покидает Барто и в живописи. Многие ранние работы Барто - визуальные интерпретации музыкальных сочинений. 20 мая 1922 года он сделал в своём дневнике такую запись: «… стал зарисовывать музыку с натуры – это первая проба… Наброски я делал так: взял кусок бумаги и старался водить по ней карандашом так – как хотелось, в ритм музыке. Диссонанс – который там повторяется много раз – вылился у меня в систему озёр…» Речь шла о фортепианной пьесе Эдварда Грига, которую исполнял товарищ художника. В другом месте художник пишет: «В глазах пробегают линии, цвета, и создаётся целая композиция – я за последнее время очень ясно чувствую цвета, оттенки и формы музыки, и у меня создаётся целая цветная гамма, и вся она влита в воздушные сферы: в облака, в причудливые облака – в фантастические формы…». . В немногих сохранившихся произведениях, написанных художником до 1922 года чувствуется влияние идей Василия Кандинского и Микалоюса Константинаса Чюрлёниса. В 1926 г. Барто переводится на живописное отделение в класс Александра Шевченко, знакомство с мастером становится во многом решающим для художника, разделившего с А .В.Шевченко увлечение экспериментами в монотипии: « На куске толстого зеркального стекла размером 30х40 сантиметров он показывает мне технику монотипии. На стекле появляется пейзаж с озерцом на среднем плане, и лесом вдали и с гибкими, тонкоствольными деревцами впереди. И все это за каких-нибудь 5 минут. Тонким костяным стеком он снимает в некоторых местах со стекла и накрывает изображение листом бумаги. Поверх бумаги он кладет кусок картины и, надавливая на него ладонью, равномерно по всей плоскости растирает, следя за тем, чтобы бумага не сдвинулась со стекла». Барто называли энтузиастом-изобретателем в области художественной монотипии, сделавшим много поразительных открытый . Его эксперименты получают признание - уже пятнадцать ранних работ молодого художника поступают в гравюрный кабинет Музея изящных искусств. «Технику монотипий Барто довел до такого изумительного совершенства, которого мы вряд ли найдем у других художников. Что же является слагаемыми этого совершенства? Ну, прежде всего — высокая эстетическая культура автора: вкус, такт, чувство меры. Неутомимый труд, инициативность и изобретательность постоянный поиск. Он любил, знал и чувствовал возможности своих материалов и инструментов как симфонист знает все “голоса” большого оркестра».

В конце 20-х гг. Барто совместно с А. Шевченко путешествует по Кавказу, побывает в Грузии, Абхазии, Дагестане. По впечатлениям от поездки последовало сильное увлечение Барто примитивом, эстетикой Востока - создаются десятки картин маслом, темперой, в том числе дипломная работа "Сбор чая" (1929). Многие работы этого периода были выполнены в очень сдержанной гамме, почти монохромной. Позже, уже в 1930-х годах, Восток перестал быть преобладающей темой картин, но композиционная знаковость, мотивы характерные для искусства Востока ещё не раз найдут отражение в работах Барто на протяжении всей его жизни.

Молодой художник рано начинает выставляться - в 1926-1928 участвует в выставках «Цеха живописцев», с 1929 года в выставках творческого объединения «Бытие» . 

Произведения Барто не касаются тревожные события происходящие в России. В отличие от большинства своих современников, художник аполитичен. Барто постоянно ищет свой путь в искусстве, уделяет большое внимание проблемам лаконичности, образности и выразительности своих картин. Поиски, эксперименты в различных техниках, и в то же время искреннее восхищение природой, которую художник любил и изучал с восторгом и страстью натуралиста. Для Барто "Природа — это огромный музей шедевров, а её формы и краски — это его палитра и его рисунки". .

В 1933 г. в Музее изящных искусств в Москве была подготовлена первая персональная выставка художника в России, но из-за резкой официальной критики «за формализм» выставка была закрыта. Про Ростислава Барто Осип Бескин писал следующее: «Барто демонстрирует своим творчеством, что он живёт не только на отлёте, но как бы вне нашей действительности. Он создал свой мир, вернее протащил к нам чужой мир и через этот застывший мир чужих вещей и людей, превращённых в вещи, хочет преломить и нашу действительность» .

До 1938 г. Барто участвует только в зарубежных выставках : в Амстердаме, Стокгольме (1930); в Париже, Цюрихе (1931); в Венеции (1932); в Копенгагене, Варшаве, Сан-Франциско, Чикаго, Филадельфии, Нью-Йорке, Марселе, Токио (1933), в Лондоне (1935); в Болгарии (1936).  Произведения мастера привлекают зрителей — его работы охотно приобретают. Многие картины, приобретённые художниками из Европы и Америки, не вернулись обратно и остались в зарубежных собраниях современной живописи . В 1937-38 годах Барто вновь путешествует по Средней Азии. Он побывает в Хиве, в Бухаре, в Фергане и Самарканде.

Война застает художника в Москве Он остро чувствует общее тревожное настроение - в эти дни Барто создаёт серию подмосковных пейзажей. Выполненные в тёмных тонах, наполненные особым внутренним напряжением работы Барто военного времени становятся одними из самых пронзительных произведений художника. Участвует в выставках «Пейзаж нашей Родины», «Работы московских художников в дни Великой Отечественной войны» и Всесоюзной выставке живописи, графики, скульптуры и архитектуры «Великая Отечественная война» После войны Барто много работает в темперной живописи и монотипии, создаёт серии анималистических работ, портретов, несколько пейзажных циклов (1947 - пейзажный цикл, «Батуми», 1955 —серия автолитографий «Каспий», 1957–1958 — большая серия крымских пейзажей ). Особое внимание привлекает цикл женских портретов, отличающийся особой лиричностью. В основном среди этих работ не портреты конкретных людей, а некие образы созданные фантазией художника . Новый взлёт искусства Ростислава Барто приходится на начало 60-х. годов прошлого века. В последние полтора десятилетия жизни художник все больше обращается к монотипии, к природе, снова приезжает на Кавказ. Многочисленные этюды, штудии и зарисовки, сделанные по натуре с предельной точностью и объективностью чередуются с импровизации на тему. Работает Ростислав Николаевич очень быстро, создаёт иногда до трёх монотипий в день, монотипии сменяют одна другую и складываются в серии. Своими открытиями, мастерством Р.Н. Барто щедро делился - в домах творчества художников демонстрировал материалы, инструменты и весь процесс работы молодым художникам. Некоторые из его последователей впоследствии блестяще овладели техникой монотипии.

В конце 1960-х годов Ростислав Барто начал большую серию гротескных портретов, персонажами которых были иногда собирательные образы, иногда – переосмысленные и искажённые реальные лица художественных критиков, художников и литераторов. Бездуховность, нравственная неполноценность, неспособность и нежелание видеть в искусстве смысл поиска прекрасного передаётся художником через физическое уродство образов. На обратной стороне одного из рисунков художник делает надпись: «Скрестив носы, как алебарды, они решили – не пущать» . В этих строках видна печальная грусть уже немолодого художника, понимающего что дело всей его жизни, его творческое наследие, его поиски останутся для многих неизвестными.

Весной 1972 года Р.Н. Барто работает над серией “Воспоминания об Эрмитаже” в которой переосмысляет произведения великих европейских художников. Об этом цикле пишет художница Л.А. Рончевская: «Помню эта серия очень всех изумляла. Это были не подражания. Трудно было назвать их прообразы — те или иные картины старых мастеров, но можно было безошибочно узнать школу французскую, испанскую или пейзажи круга Констебля. А наряду с ними появлялись картины Русской природы всегда романтически приподнятые» В 1973 году Р.Н. Барто снова приезжает на Кавказ, в Горячий Ключ, художник уже чувствует себя больным, много кашляет. Стиль его работы меняется: он пользуется в монотипии уже не маслом, а акварелью, что требовало большого технического мастерства, так как акварель высыхала мгновенно, и выполнение работ должно было быть более быстрым и точным. В 1974 г. Барто ушёл из жизни

Избранные произведения

• [fbcdn-sphotos-a-a.akamaihd.net/hphotos-ak-ash2/t1/390611_254883184571683_1355345243_n.jpg Берег моря. 1935.]
• [fbcdn-sphotos-a-a.akamaihd.net/hphotos-ak-ash2/t1/376118_254871177906217_706754377_n.jpg В порту. 1950-е.]
• [balaschov.ru/blog/wp-content/uploads/2010/09/10-Весеннее-небо-1953.jpg "Весеннее небо" 1953]
• [www.gallery236.ru/file?images&1992 Водяные лилии. 1940-е]
• [balaschov.ru/blog/wp-content/uploads/2013/03/big_bartogrotesque15.jpg Гротеск. 1969]
• [balaschov.ru/blog/wp-content/uploads/2013/03/big_bartogrotesque7-1.jpg Гротеск. 1970]
• [balaschov.ru/blog/wp-content/uploads/2013/03/big_bartogrotesque4.jpg  Гротеск. 1970]
• [balaschov.ru/blog/wp-content/uploads/2010/04/barto_art2.jpg  "Дагестан. Горная дорога" 1967]
• [balaschov.ru/blog/wp-content/uploads/2010/04/barto_art7.jpg "Деревья" 1939]
• [www.gallery236.ru/file?images&24 Женский образ. 1941]
• [fbcdn-sphotos-c-a.akamaihd.net/hphotos-ak-ash2/t1/185060_432963823430284_925665879_n.jpg Женский образ. 1958]
• [fbcdn-sphotos-c-a.akamaihd.net/hphotos-ak-ash2/t1/391873_254872827906052_274131021_n.jpg Женский образ. 1971]
• [scontent-b.xx.fbcdn.net/hphotos-prn1/l/t1/1535606_665035790223085_646838336_n.png Женский образ. 1971]
• [fbcdn-sphotos-c-a.akamaihd.net/hphotos-ak-prn1/t1/156198_665035086889822_831981536_n.png Женский образ. 1971].
• [fbcdn-sphotos-a-a.akamaihd.net/hphotos-ak-prn1/t1/1531714_665035196889811_1499351216_n.png Женский образ. 1971]
• [scontent-a.xx.fbcdn.net/hphotos-frc3/t1/1517575_665034956889835_935545087_n.png Женский образ. 1971]
• [fbcdn-sphotos-h-a.akamaihd.net/hphotos-ak-prn2/t1/1607081_665034746889856_1784078504_n.png Женский образ. 1971]
• [fbcdn-sphotos-b-a.akamaihd.net/hphotos-ak-prn1/t1/1017131_665034456889885_1661574494_n.png Женский образ. 1971]
• [fbcdn-sphotos-f-a.akamaihd.net/hphotos-ak-prn1/t1/1512760_665030563556941_1876054875_n.png Женский образ. 1971]
• [fbcdn-sphotos-a-a.akamaihd.net/hphotos-ak-prn1/t1/923078_665030476890283_1243987223_n.png Женский образ. 1971]
• [www.gallery236.ru/file?images&462 За туалетом. 1932]
• [balaschov.ru/blog/wp-content/uploads/2010/09/big_bartho5.jpg "Земля. Высокое небо" 1942]
• [fbcdn-sphotos-g-a.akamaihd.net/hphotos-ak-ash3/t1/600812_545907952135870_1676034350_n.jpg Иллюстрация для журнала "Мурзилка" 1936]
• [fbcdn-sphotos-b-a.akamaihd.net/hphotos-ak-frc3/t1/392826_254874697905865_1566873996_n.jpg Коктебель. Лягушачья бухта. 1950.]
• [balaschov.ru/blog/wp-content/uploads/2010/09/9-Красные-рыбки-без-даты.jpg  "Красные рыбки" без даты]
• [balaschov.ru/blog/wp-content/uploads/2010/09/6-Монголка-1939.jpg "Монголка" 1939]
• [balaschov.ru/blog/wp-content/uploads/2010/04/barto_art4.jpg "Море" 1937]
• [balaschov.ru/blog/wp-content/uploads/2010/09/3-Музыкальная-сюита-№2-1922.jpg  "Музыкальная сюита №2" 1922]
• [balaschov.ru/blog/wp-content/uploads/2010/09/4-Музыкальная-сюита-№3-1922.jpg "Музыкальная сюита №3" 1922]
• [balaschov.ru/blog/wp-content/uploads/2010/04/barto_art6.jpg  "Одинокая фигура" 1942]
• [balaschov.ru/blog/wp-content/uploads/2010/04/barto_art5.jpg "Одинокая фигура у моря" 1936]
• [balaschov.ru/blog/wp-content/uploads/2010/04/barto_art9.jpg "Пейзаж с античной колонной" 1943]
• [www.gallery236.ru/file?images&1631 Пейзаж с горной рекой и высоким небом. 1937]
• [fbcdn-sphotos-g-a.akamaihd.net/hphotos-ak-prn1/t1/560458_360982653961735_448687920_n.jpg Пицунда. 1950-е.]
• Портрет Киры Николаевны. 1962
• [www.gallery236.ru/file?images&1996 Розы. 1940-е]
• [balaschov.ru/blog/wp-content/uploads/2010/09/5-Серый-день-1939.jpg "Серый день" 1939]
• [balaschov.ru/blog/wp-content/uploads/2010/04/barto_art3.jpg "Тень" 1967]
• [www.gallery236.ru/file?images&1629 Тучи. 1937]
• [fbcdn-sphotos-h-a.akamaihd.net/hphotos-ak-frc3/t1/392011_254889531237715_659806040_n.jpg Узбечка. 1961]
• [balaschov.ru/blog/wp-content/uploads/2010/09/big_bartho1.jpg "Утро" 1942]
• [www.gallery236.ru/file?images&1994 Цветочная композиция. 1940-е]
• [balaschov.ru/blog/wp-content/uploads/2010/09/7-Читающий-журнал-1928.jpg "Читающий журнал" 1928]
• [balaschov.ru/blog/wp-content/uploads/2010/09/8-Южные-горы-1941.jpg "Южные горы" 1941]

Выставки

• С 1929 г. по 1933 г. участвовал в 30 выставках. 1930 г. – в Амстердаме и Стокгольме; 1931 г. – В Париже и Цюрихе; 1933 г. – в Копенгагене, Сан-Франциско, Чикаго, Нью-Йорке.
• 1929 г.- выставка общества «Бытие»
• 1933 г. – персональная выставка в Музее изобразительных искусств
• 1931 г. – принимал участие в коллективной выставке «Социалистическое строительство в советском искусстве»
• 1932 г. – выставка «Художники РСФСР за 15 лет»
• 1932 г. – XVIII Венецианское бьеннале, участие в выставке Советского павильона
• 1942 г. – коллективные выставки:
• «Пейзаж нашей Родины»
• «Работы московских художников в дни Великой Отечественной войны»
• «Всесоюзная выставка живописи, графики, скульптуры и архитектуры «Великая Отечественная война»
• 1943 г. – выставка монотипий в Экспериментальной афортной студии им. И.И. Нивинского
• 1956 г. – персональная выставка в зале МОСХа
• 1971 и 1972 г. – показы в Доме художника на Кузнецком мосту «Акварельные монотипии»
• 1977 г. — персональная выставка в МОСХе «К 75-летию со дня рождения» (1-я посмертная ретроспектива)
• 1998 — выставка в московской галереи «Ковчег» в цикле «Незабытые имена»
• Декабрь 2000 – январь 2001 — выставка «Рисунок, гуашь, монотипия» прошла в галерее «Ковчег»
• Апрель - май 2006 - выставка в Москве в Центральном Доме художника

См. также

• Плеяда художников 1920х — 1930х годов

Литература

• Александр Балашов. Ростислав Николаевич Барто, М.: Agey Tomesh, 2006,
• Галерея "Ковчег". Избранное, М., 2004
• Каталог «Знаковая линия», М., 2007,
• Каталог «ЧБ. Русская и европейская графика ХХ века», М., 2009,
• Ростислав Николаевич Барто, М.: Фонд "Modern Art Consulting", 2007,

Ссылки

• [www.facebook.com/pages/Ростислав-Барто/254796771246991?ref=bookmarks/ Страница о Ростиславе Барто в Facebook]
• [arteology.ru/articles/bartoarticle2/ Александр Балашов. Ростислав Николаевич Барто — второе значение вещи]
• [arteology.ru/articles/barto/ Александр Балашов. Ростислав Николаевич Барто]
• [arteology.ru/artists/bartobiography/ Воспоминания современников и учеников о Р.Н. Барто]
• [www.artpanorama.su/index.php?category=artist&id=28&show=short Галерея работ Ростислава Николаевича Барто]
• [www.gallery236.ru/painter?hid=1 Работы Ростислава Николаевича Барто на сайте Галереи 2.36]

Отрывок, характеризующий Барто, Ростислав Николаевич

– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.


Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.