Бах, Роберт Романович
Поделись знанием:
– Как вам сказать? – сказал князь холодным, скучающим тоном. – Qu'a t on decide? On a decide que Buonaparte a brule ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de bruler les notres. [Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли; и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши.] – Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
– Я думаю, – сказал князь улыбаясь, – что ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
– Сейчас. A propos, – прибавила она, опять успокоиваясь, – нынче у меня два очень интересные человека, le vicomte de MorteMariet, il est allie aux Montmorency par les Rohans, [Кстати, – виконт Мортемар,] он в родстве с Монморанси чрез Роганов,] одна из лучших фамилий Франции. Это один из хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l'abbe Morio: [аббат Морио:] вы знаете этот глубокий ум? Он был принят государем. Вы знаете?
– А! Я очень рад буду, – сказал князь. – Скажите, – прибавил он, как будто только что вспомнив что то и особенно небрежно, тогда как то, о чем он спрашивал, было главною целью его посещения, – правда, что l'imperatrice mere [императрица мать] желает назначения барона Функе первым секретарем в Вену? C'est un pauvre sire, ce baron, a ce qu'il parait. [Этот барон, кажется, ничтожная личность.] – Князь Василий желал определить сына на это место, которое через императрицу Марию Феодоровну старались доставить барону.
Анна Павловна почти закрыла глаза в знак того, что ни она, ни кто другой не могут судить про то, что угодно или нравится императрице.
– Monsieur le baron de Funke a ete recommande a l'imperatrice mere par sa soeur, [Барон Функе рекомендован императрице матери ее сестрою,] – только сказала она грустным, сухим тоном. В то время, как Анна Павловна назвала императрицу, лицо ее вдруг представило глубокое и искреннее выражение преданности и уважения, соединенное с грустью, что с ней бывало каждый раз, когда она в разговоре упоминала о своей высокой покровительнице. Она сказала, что ее величество изволила оказать барону Функе beaucoup d'estime, [много уважения,] и опять взгляд ее подернулся грустью.
Князь равнодушно замолк. Анна Павловна, с свойственною ей придворною и женскою ловкостью и быстротою такта, захотела и щелконуть князя за то, что он дерзнул так отозваться о лице, рекомендованном императрице, и в то же время утешить его.
– Mais a propos de votre famille,[Кстати о вашей семье,] – сказала она, – знаете ли, что ваша дочь с тех пор, как выезжает, fait les delices de tout le monde. On la trouve belle, comme le jour. [составляет восторг всего общества. Ее находят прекрасною, как день.]
Князь наклонился в знак уважения и признательности.
– Я часто думаю, – продолжала Анна Павловна после минутного молчания, подвигаясь к князю и ласково улыбаясь ему, как будто выказывая этим, что политические и светские разговоры кончены и теперь начинается задушевный, – я часто думаю, как иногда несправедливо распределяется счастие жизни. За что вам судьба дала таких двух славных детей (исключая Анатоля, вашего меньшого, я его не люблю, – вставила она безапелляционно, приподняв брови) – таких прелестных детей? А вы, право, менее всех цените их и потому их не стоите.
И она улыбнулась своею восторженною улыбкой.
– Que voulez vous? Lafater aurait dit que je n'ai pas la bosse de la paterienite, [Чего вы хотите? Лафатер сказал бы, что у меня нет шишки родительской любви,] – сказал князь.
– Перестаньте шутить. Я хотела серьезно поговорить с вами. Знаете, я недовольна вашим меньшим сыном. Между нами будь сказано (лицо ее приняло грустное выражение), о нем говорили у ее величества и жалеют вас…
Князь не отвечал, но она молча, значительно глядя на него, ждала ответа. Князь Василий поморщился.
– Что вы хотите, чтоб я делал! – сказал он наконец. – Вы знаете, я сделал для их воспитания все, что может отец, и оба вышли des imbeciles. [дураки.] Ипполит, по крайней мере, покойный дурак, а Анатоль – беспокойный. Вот одно различие, – сказал он, улыбаясь более неестественно и одушевленно, чем обыкновенно, и при этом особенно резко выказывая в сложившихся около его рта морщинах что то неожиданно грубое и неприятное.
– И зачем родятся дети у таких людей, как вы? Ежели бы вы не были отец, я бы ни в чем не могла упрекнуть вас, – сказала Анна Павловна, задумчиво поднимая глаза.
| Роберт Романович (Робертович) Бах | |
 | |
| Место смерти: | |
|---|---|
| Жанр: | |
| Влияние на: | |
Роберт Романович (Робертович) Бах (9 февраля 1859 — 17 сентября 1933) — российский скульптор, академик Петербургской Академии художеств (с 1891). Работал в области станковой скульптуры. С 1896 года вел класс лепки на архитектурном отделении высшего художественного училища при Императорской Академии художеств.
Содержание
Биография
Роберт Романович Бах родился в Петербурге семье художника и скульптора Романа Ивановича Баха (нем. Robert-Heinrich Bach). Учился в известной немецкой школе Петришуле с 1872 по 1876 год. Затем обучался в немецком училище св. Анны с 1876 по 1879 год.
В 1879—1885 гг. состоял вольнослушателем в Академии Художеств на скульптурном отделении, учился у А. Р. фон Бока, Н. А. Лаверецкого и И. И. Подозерова. В 1879 г. получил похвалу за лепку группы медвежат. В 1882 г. получил Малую поощрительная медаль за лепку из воска барельефа «Эльф» (ГРМ), в 1885 г. за лепку с натуры получил Большую поощрительную медаль и звание классного художника III степени.
В 1884 г. посещал занятия на дому у профессора П. П. Чистякова.
Творческая деятельность
В 1886 г. за ряд работ, в том числе барельеф «Идиллия» и портрет П. П. Чистякова (оба НИМРАХ), скульптору было присуждено звание классного художника II степени. В 1891 г. за статую «Гений искусства», которая была установлена над левой частью здания Императорского общества поощрения художеств в Петербурге, был удостоен звания академика. С 1906 г. действительный члена Академии художеств. Работая в области станковой пластики, создал целую галерею портретов художников, писателей, композиторов: Ф. М. Достоевского (1886), И. А. Крылова (1886), И. С. Тургенева (1886) (все — Пушкинский дом), Р. И. Баха (1889), В. Е. Савинского (1901), В. Е. Маковского (1913) (все НИМРАХ) и др. Многие портретные бюсты, а также анималистические произведения («Дятел», «Зубр», «Борзая», «Глухари») и декоративные вещи были предоставлены автором для тиражирования на Каслинском заводе. В области монументальной скульптуры художник известен как автор памятников А. С. Пушкину в Царском Селе (1900), М. И. Глинке на Театральной пл. в Санкт-Петербурге (1906), Петру I в Туле (1910).
В советское время продолжал педагогическую деятельность — преподавал рисование и лепку в общеобразовательной средней школе и Эстонском техникуме в Петрограде, состоял профессором по кафедре монументальной скульптуры в Ленинградском ВХУТЕИНе (1926—1929)[1].
Адреса в Петербурге — Петрограде — Ленинграде
- 1893—1896 — 10-я линия, 29;[2]
- 1896—1897 — 10-я линия, 43;
- 1897—1905 — 2-я линия, 41;
- 1905—1907 — 10-я линия, 23;
- 1907—1913 — 5-я линия, 22;
- 1913—1930 — переулок Тучков, 11.
Память
- На доме по адресу: 2-я линия Васильевского острова, 41 в 2009 году была установлена мемориальная доска (скульптор А. С. Чаркин, архитекторы В. И. Новосадюк и В. Даменков) с текстом: «В доме с 1898 по 1905 год жил академик скульптуры Роберт Робертович Бах».
Семья
Его братья:
- Александр Робертович Бах (1853—1937) — архитектор, работал в Царском Селе
- Николай Романович Бах (Иоганн-Николай) (1853—1885) — скульптор, мастер художественного литья, работал в Касли
- Константин Романович Бах (Франц-Константин) (1857—1918) — рисовальшик
- Евгений Романович Бах (Карл-Евгений) (1861—1905) — архитектор и акварелист
Известные произведения
- Памятник Александру III в Феодосии (бронза, 1896)[4][5]
- Памятник Александру III в Иркутске[6], статуя сброшена с пьедестала и уничтожена во время первомайского субботника, в 1920 году[7]; памятник восстановлен 4 октября 2003 года[8]
- Скульптурный портрет Александра III в Русском музее (выполнен автором с натуры)[9]
- Памятник «Пушкин-лицеист» в Царском Селе (1899)
- Памятник М. И. Глинке в Петербурге (1906)
- Портретные бюсты: А. С. Пушкина (бронза), Н. В. Гоголя (бронза) ([www.awdl.ru/russkaya-skulptura/bjust-n-v-gogolya-456 см.фото]), И. С. Тургенева (бронза), Ф. М. Достоевского (бронза), И. А. Крылова (бронза), В. А. Жуковского (бронза).
- Памятник Петру I в Туле у Оружейного завода — «Петру Великому основателю завода» (бронза, 1910)
- Скульптурные портреты Тараса Шевченко (бронза, 1886, ДМШ, ДОМ и другие)
Напишите отзыв о статье "Бах, Роберт Романович"
Примечания
- ↑ [zirk.su/index.php/arkhiv/2004-24 «Земля Иркутская»; Научно-популярный иллюстрированный журнал ЦСН Иркутской области; № 1 (24), 2004 год, А. Гаращенко, Е. Шободоев. Русский скульптор, академик Р. Р. Бах стр. 13]
- ↑ [www.nlr.ru/cont/ Весь Петербург - Весь Петроград (1894 - 1917), Весь Ленинград (1922 - 1935); интерактивное оглавление].
- ↑ [nimrah.ru/exhibitions/old/39/ Династия Бахов в Академии художеств]
- ↑ [allaivazovsky.blogspot.com/2010/01/iii.html «Императору Александру III, благодарная Феодосия»]
- ↑ В советский период скульптура Александра III была уничтожена а на пьедестал памятника поставлена скульптура матроса-революционера Ивана Назукина.
- ↑ [www.pribaikal.ru/sayansk-town/article/8897.html Памятник Александру III в Иркутске. История]
- ↑ [paruss.at.ua/publ/2-1-0-171 История памятника Александру III]
- ↑ [zirk.su/index.php/arkhiv/2004-24 «Земля Иркутская»; Научно-популярный иллюстрированный журнал ЦСН Иркутской области; № 1 (24), 2004 год, стр. 3].
- ↑ [zirk.su/index.php/arkhiv/2004-24 «Земля Иркутская»; Научно-популярный иллюстрированный журнал ЦСН Иркутской области; № 1 (24), 2004 год, А. Гаращенко, Е. Шободоев. Русский скульптор, академик Р. Р. Бах стр. 12]
Ссылки
|
Бах, Роберт Романович в Викицитатнике? |
|---|
- Konstantinas Bogdanas Rusų skulptorius R. R. Bachas («Русский скульптор Р. Р. Бах», монография; 1954)
- Шевченковский словарь: В двух томах / Институт литературы имени Т. Г. Шевченко НАН УССР. — М.: Главная редакция УСЭ, 1978.
- [www.kultura-portal.ru/tree_new/cultpaper/article.jsp?number=140&rubric_id=210&crubric_id=1001539&pub_id=390602 Евграф Кончин. Застывшая музыка скульптора Баха: К 100-летию памятника «Пушкин-лицеист» в Царском Селе // Культура, № 40 (7248) 19.10.2000]
- Постановление правительства Санкт-Петербурга N 1020 от 14.08.2008 об установки мемориальной доски Р. Р. Баху.
Отрывок, характеризующий Бах, Роберт Романович
– Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a t on decide par rapport a la depeche de Novosiizoff? Vous savez tout. [Не мучьте меня. Ну, что же решили по случаю депеши Новосильцова? Вы все знаете.]– Как вам сказать? – сказал князь холодным, скучающим тоном. – Qu'a t on decide? On a decide que Buonaparte a brule ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de bruler les notres. [Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли; и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши.] – Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
– Я думаю, – сказал князь улыбаясь, – что ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
– Сейчас. A propos, – прибавила она, опять успокоиваясь, – нынче у меня два очень интересные человека, le vicomte de MorteMariet, il est allie aux Montmorency par les Rohans, [Кстати, – виконт Мортемар,] он в родстве с Монморанси чрез Роганов,] одна из лучших фамилий Франции. Это один из хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l'abbe Morio: [аббат Морио:] вы знаете этот глубокий ум? Он был принят государем. Вы знаете?
– А! Я очень рад буду, – сказал князь. – Скажите, – прибавил он, как будто только что вспомнив что то и особенно небрежно, тогда как то, о чем он спрашивал, было главною целью его посещения, – правда, что l'imperatrice mere [императрица мать] желает назначения барона Функе первым секретарем в Вену? C'est un pauvre sire, ce baron, a ce qu'il parait. [Этот барон, кажется, ничтожная личность.] – Князь Василий желал определить сына на это место, которое через императрицу Марию Феодоровну старались доставить барону.
Анна Павловна почти закрыла глаза в знак того, что ни она, ни кто другой не могут судить про то, что угодно или нравится императрице.
– Monsieur le baron de Funke a ete recommande a l'imperatrice mere par sa soeur, [Барон Функе рекомендован императрице матери ее сестрою,] – только сказала она грустным, сухим тоном. В то время, как Анна Павловна назвала императрицу, лицо ее вдруг представило глубокое и искреннее выражение преданности и уважения, соединенное с грустью, что с ней бывало каждый раз, когда она в разговоре упоминала о своей высокой покровительнице. Она сказала, что ее величество изволила оказать барону Функе beaucoup d'estime, [много уважения,] и опять взгляд ее подернулся грустью.
Князь равнодушно замолк. Анна Павловна, с свойственною ей придворною и женскою ловкостью и быстротою такта, захотела и щелконуть князя за то, что он дерзнул так отозваться о лице, рекомендованном императрице, и в то же время утешить его.
– Mais a propos de votre famille,[Кстати о вашей семье,] – сказала она, – знаете ли, что ваша дочь с тех пор, как выезжает, fait les delices de tout le monde. On la trouve belle, comme le jour. [составляет восторг всего общества. Ее находят прекрасною, как день.]
Князь наклонился в знак уважения и признательности.
– Я часто думаю, – продолжала Анна Павловна после минутного молчания, подвигаясь к князю и ласково улыбаясь ему, как будто выказывая этим, что политические и светские разговоры кончены и теперь начинается задушевный, – я часто думаю, как иногда несправедливо распределяется счастие жизни. За что вам судьба дала таких двух славных детей (исключая Анатоля, вашего меньшого, я его не люблю, – вставила она безапелляционно, приподняв брови) – таких прелестных детей? А вы, право, менее всех цените их и потому их не стоите.
И она улыбнулась своею восторженною улыбкой.
– Que voulez vous? Lafater aurait dit que je n'ai pas la bosse de la paterienite, [Чего вы хотите? Лафатер сказал бы, что у меня нет шишки родительской любви,] – сказал князь.
– Перестаньте шутить. Я хотела серьезно поговорить с вами. Знаете, я недовольна вашим меньшим сыном. Между нами будь сказано (лицо ее приняло грустное выражение), о нем говорили у ее величества и жалеют вас…
Князь не отвечал, но она молча, значительно глядя на него, ждала ответа. Князь Василий поморщился.
– Что вы хотите, чтоб я делал! – сказал он наконец. – Вы знаете, я сделал для их воспитания все, что может отец, и оба вышли des imbeciles. [дураки.] Ипполит, по крайней мере, покойный дурак, а Анатоль – беспокойный. Вот одно различие, – сказал он, улыбаясь более неестественно и одушевленно, чем обыкновенно, и при этом особенно резко выказывая в сложившихся около его рта морщинах что то неожиданно грубое и неприятное.
– И зачем родятся дети у таких людей, как вы? Ежели бы вы не были отец, я бы ни в чем не могла упрекнуть вас, – сказала Анна Павловна, задумчиво поднимая глаза.
