Бевин, Эрнест
| Эрнест Бевин англ. Ernest Bevin | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 27.07.1945 — 9.03.1951 | |||
| Глава правительства: | Клемент Эттли | ||
| Предшественник: | Энтони Иден | ||
| Преемник: | Герберт Моррисон | ||
| Рождение: | 9 марта 1881 Уинсфорд, графство Сомерсет | ||
| Смерть: | 14 апреля 1951 (70 лет) Лондон | ||
Эрнест Бевин (1881—1951) — британский профсоюзный руководитель и государственный деятель.
Биография
Родился 9 марта 1881 в Уинсфорде (графство Сомерсет). Остался круглым сиротой, когда ему не исполнилось и семи лет. Оставил школу в 11 лет, работал на ферме. В 1894 г. переехал в Бристоль, где работал водителем грузовика. Позднее стал баптистским проповедником.
К 1914 стал одним из трёх ведущих организаторов общенационального профсоюзного движения. В 1918 г. баллотировался в парламент от Лейбористской партии. В 1921 г. выступил инициатором объединения профсоюзов транспортников и создания национального профсоюза неквалифицированных и муниципальных рабочих. Как генеральный секретарь профсоюза не возражал против закончившейся поражением всеобщей забастовки 1926, хотя и считал её мало подготовленной. В 1930 г. Бевин стал членом комиссии Макмиллана по национальной финансовой и банковской системе и в 1938 принял активное участие в консультациях с правительством по вопросам перевооружения.
В течение ряда лет накануне Второй мировой войны выступал против пацифистов в рядах Лейбористской партии и в 1935 году добился отставки их лидера в парламенте Дж. Лансбери. Бевин был противником Мюнхенского соглашения и сторонником вооружения Великобритании. Вскоре после начала Второй мировой войны был избран в парламент и занял должность министра труда в коалиционном правительстве У. Черчилля.
После войны ушёл со своего поста, чтобы принять участие в выборах 1945 года. Стал министром иностранных дел в лейбористском правительстве К. Эттли и вместе с ним участвовал в Потсдамской конференции руководителей трех держав.
В 1946 году выдающийся русский востоковед-эмигрант В. Ф. Минорский сделал политическое заявление, осудившее Эрнеста Бевина за солидарность с премьер-министром Турции Сараджоглу в том, что, якобы, «в регионах Карса и Ардагана нет армян». Минорский напомнил известные слова Гитлера: «Кто сегодня помнит о резне армян?!» и указал, что память человечества не так уж коротка и оно помнит, что сделали младотурки с армянами.
Бевин был сторонником сохранения стремительно распадавшейся Британской империи и жёсткой внешней политики. Стремясь предотвратить советскую экспансию в Европу в ходе развития Холодной войны, работал в тесной связи с США и поддержал план Маршалла по восстановлению разрушенной войной экономики стран Европы.
Принимал активное участие в создании Западноевропейского Союза (Брюссельский пакт 1948) и Организации Североатлантического договора (НАТО) в 1949 году[1]. Его предложение создать в Палестине федеративное государство евреев и арабов было отвергнуто и евреями, и арабами.
Умер в Лондоне 14 апреля 1951.
Напишите отзыв о статье "Бевин, Эрнест"
Литература
- Chanter, Alan; Peter Chen. [ww2db.com/person_bio.php?person_id=420 WW2DB: Ernest Bevin] (2007). Проверено 20 июля 2011. [www.webcitation.org/67fH3QxAx Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
Примечания
Отрывок, характеризующий Бевин, Эрнест
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
