Безруков, Николай Григорьевич

Николай Григорьевич Безруков
Дата рождения	17 октября 1918(1918-10-17)
Место рождения	с. Дурасовка, Алатырский уезд, Симбирская губерния, РСФСР
Дата смерти	17 марта 1945(1945-03-17) (26 лет)
Место смерти	вблизи Штригау, Нижняя Силезия, Третий рейх
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	танковые войска
Годы службы	1939—1945
Звание
Часть	150-я танковая бригада
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Николай Григорьевич Безруков (17 октября 1918, село Дурасовка, Симбирская губерния — 17 марта 1945, вблизи Штригау, Нижняя Силезия) — советский офицер, майор; командир 1-го танкового батальона 150-й танковой бригады 60-й армии Центрального фронта; Герой Советского Союза (1943).

Биография

Родился в русской крестьянской семье. В 1936 году переехал с родителями в город Горький. Здесь же, после окончания 10-го класса, начал работать слесарем на завод «Новое Сормово». В 1938 году без отрыва от производства окончил вечерние годичные курсы по подготовке учителей при Горьковском педагогическом институте и приехал учителем физики в родную Сиявскую среднюю школу в Чувашии.

В октябре 1939 года Н. Г. Безруков был призван в ряды Красной Армии. Служил в танковых частях Белорусского военного округа. В 1941 окончил 2-е Саратовское танковое училище. В Великой Отечественной войне участвовал с самого начала.

Во время войны показал себя храбрым, тактически грамотным командиром. Командовал танком, танковым взводом, ротой, с 1943 г. танковым батальоном 150-й отдельной танковой бригады (60-я армия, Центральный фронт).

Подвиг

2 сентября 1943 года танк Безрукова первым ворвался в город Путивль и захватил переправу через реку Сейм. 7 сентября, уже на другой стороне реки, в бою за железнодорожную станцию Бурынь его батальон уничтожил 10 танков, много единиц боевой техники противника и до пятисот гитлеровцев. На следующий день, в бою за деревню Куцив, находясь сверху танка, Н. Г. Безруков лично корректировал огонь танков батальона, был ранен в голову, но не ушел с поля боя до разгрома вражеских войск.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 октября 1943 года за образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками майору Безрукову Николаю Григорьевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (N 2626).

В составе своей танковой бригады Н. Г. Безруков участвовал в форсировании Днепра, в освобождении украинских городов Ровно, Дубно, Броды, Львов. С конца июля 1944 года сражался в Польше.

11 марта 1945 года в бою на подступах к польскому городу Штригау, юго-западнее Вроцлава, майор Безруков был тяжело ранен и через шесть дней умер в госпитале.

С воинскими почестями останки майора Н. Г. Безрукова похоронили во Львове на Холме Славы, где покоится прах 26 Героев Советского Союза.

Награды

• Орден Ленина
• Орден Красного Знамени
• Орден Суворова 3-й степени
• Орден Отечественной войны 1-й степени
• Орден Красной Звезды
• медали.

Память

• Майор Безруков навечно зачислен в списки воинской части.
• Имя Н. Г. Безрукова носят:
  • колхоз в селе Октябрьском Порецкого района;
  • улицы в Саратове и Нижнем Новгороде.
• Имя Н. Г. Безрукова вписано:
  • на гранитной стеле в Нижегородском кремле среди нижегородцев — Героев Советского Союза, погибших в боях за свободу и независимость нашей Родины;
  • на монументе Славы на центральной площади Московского района Нижнего Новгорода;
  • на мемориальной доске на памятнике рядом с Вечным Огнём на территории Сормовского машиностроительного завода;
  • на мемориальной доске на доме № 1 в Московском районе Нижнего Новгорода, в котором он жил.

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=4936 Безруков, Николай Григорьевич]. Сайт «Герои Страны».
• [enc.cap.ru/?t=prsn&lnk=521 Чувашская энциклопедия]

Отрывок, характеризующий Безруков, Николай Григорьевич

– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.