Бертельсен, Оге
| Оге Бертельсен | |
| дат. Aage Bertelsen | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
9 сентября 1945 (71 год) |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Жанр: | |
Оге Бертельсен (дат. Aage Bertelsen; 28 сентября 1873 года, Нествед — 9 сентября 1945 года, Копенгаген) — датский художник. Был членом Датской экспедиции на северо-востоке Гренландии. Также работал на фабрике по производству керамики Kähler Keramik в Нестведе.
Содержание
Ранняя биография и карьера
Оге Бертельсен родился в 1873 году, в датском городе Нествед. Художник Рудольф Бертельсен, его отец, работал учителем изобразительных искусств в школе Херлуфсхольм Бординг. С раннего возраста Оге обучался рисованию и живописи у своего отца. Кроме того, в качестве его наставника выступал и художник Лауриц Андерсен Ринг, близкий друг семьи Бертельсенов. С 1892 по 1896 год Оге обучался в Художественной школе Цартмана, совмещая свои занятия с работой в Управлении земельными ресурсами (1894–1897 годы)[1]. Вместе с Кристианом Цартманом Бертельсен совершил поездку в Италию в 1897 году, а в 1899-1900 годах он посетил Германию и Францию.
Работы Бертельсена были представлены на Весенних выставках во дворце Шарлоттенборг в 1899-1903 году и выставке Клеиса в 1901 году. С 1904 года художник был членом Свободной выставки, датского аналога Салона отверженных[2].
Экспедиция в Гренландию, 1906–08
В 1906—1908 Бертельсен принимал участие в Датской экспедиции на северо-восток Гренландии. В 1908 году состоялась выставка работ Бертельсена и Актона Фрииса, сделанных ими во время экспедиции, сначала на Свободной выставке в Копенгагене, а затем в городах Орхус и Оденсе. В 1909 году творения Бертельсена выставлялись в Берлине и других немецких городах, а в 1910 году были представлены в Королевском географическом обществе в Лондоне[3].
В 1907 году Бертельсен вместе с Йоханом Петером Кохом сообщили о том, что были первыми кто видел Землю Фата-моргана (дат. Fata Morgana Landet), остров-призрак, якобы лежащий между северо-востоком Гренландии и Шпицбергеном. Эту землю потом хорошо видел с воздуха Лауге Кох в 1933 году[4].
В нынешнее время работы Бертельсена из гренландской экспедиции выставлялись в 2011 году в Музее Рудольфа Тайнера. В 2013 году было опубликовано комплексное исследование дневников Фрииса и Бертельсена[5].
Поздняя биография
Вернувшись в Данию, Бертельсен поселился в Биркерёде, где работал в качестве художника-пейзажиста. Он был сооснователем Kunst for Varer в 1924 году и возглавлял организацию до своей смерти в 1945 году. Оге Бертельсен был похоронен на кладбище Биркерёда.
Напишите отзыв о статье "Бертельсен, Оге"
Примечания
- ↑ [www.kulturarv.dk/kid/VisWeilbach.do?kunstnerId=1223&wsektion=biografi Aage Bertelsen: Biografi] (датский). Kunstindeks Danmark. Проверено 29 апреля 2016.
- ↑ [www.kunstrunden.dk/nyhed/kirkeby-aage-bertelsen-achton-friis-passion-gronland-tegners-museum-1-juni-23-oktober-2011 Per Kirkeby, Aage Bertelsen og Achton Friis - En passion for Grønland, Tegners Museum 1. juni - 23. oktober 2011] (датский). Проверено 29 апреля 2016.
- ↑ [www.denstoredanske.dk/Dansk_Biografisk_Leksikon/Kunst_og_kultur/Billedkunst/Maler/Aage_Bertelsen TrAage Bertelsen] (датский). Gyldendal. Проверено 29 аперля 2016.
- ↑ [www.geus.dk/publications/bull/nr21/nr21_p117-368.pdf3 Catalogue of place names in northern East Greenland]. Geological Survey of Denmark. Проверено 29 апреля 2016.
- ↑ [politiken.dk/kultur/boger/ECE2662419/tragisk-danmark-ekspedition-var-ogsaa-en-vild-kaerlighedshistorie-viser-nyt-bogvaerk/ Tragisk Danmark-Ekspedition var også en vild kærlighedshistorie viser nyt bogværk] (датский). Politiken. Проверено 29 апреля 2016.
Ссылки
- [www.kulturarv.dk/kid/VisKunstner.do?kunstnerId=1223 Aage Bertelsen] at Kunstindeks Danmark
- [www.artnet.com/artists/aage-bertelsen/past-auction-results Aage Bertelsen] at Artnet
- [www.naestved-museumsforening.dk/samling/stationer/index.asp Næstved Museum]
|
Это заготовка статьи о Дании. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Бертельсен, Оге
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
