Биббия, Нино

Нино Биббия
Гражданство	Италия Италия
Дата рождения	15 мая 1922(1922-05-15)
Место рождения	Бьянцоне, Королевство Италия
Дата смерти	28 мая 2013(2013-05-28) (91 год)
Место смерти	Санкт-Мориц, Швейцария
Карьера
Статус	закончил карьеру
Медали
Олимпийские игры Золото Санкт-Мориц 1948 муж.

Нино Биббия (итал. Nino Bibbia; 15 мая 1922, Бьянцоне, Королевство Италия — 28 мая 2013, Санкт-Мориц, Швейцария) — итальянский скелетонист, чемпион зимних Олимпийских игр в Санкт-Морице (1948).

Спортивная карьера

В детстве вместе с семьей переехал из Италии в швейцарский Санкт-Мориц. Повзрослев, начал заниматься торговлей овощами и одновременно добился спортивных успехов в бобслее и скелетоне, также занимался горными лыжами, хоккеем и прыжками с трамплина. В соревнованиях по Cresta Run, виду спорта похожему на скелетон, он выиграл 232 заездов, шесть раз становясь чемпионом мира, за что получил титул «Короля Cresta Runs».

На зимних Олимпийских играх в Санкт-Морице (1948) спортсмен мечтал выступить сразу в пяти дисциплинах. Однако, из-за напряженного графика соревнований выступил только в бобслее и скелетоне. В скелетоне он стал олимпийским чемпионом. В 1946 и 1951 гг. становился чемпионом Италии и Швейцарии по санному спорту. Последний раз принял старт в 1996 г. в возрасте 73 лет.

На зимних Олимпийских играх в Турине (2006) один из поворотов на санно-бобслейной трассе был назван в его честь.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/bi/nino-bibbia-1.html Nino Bibbia] — Нино Биббия на сайте sports-reference.com  (англ.)
• [www.suedostschweiz.ch/vermischtes/nino-bibbia-91-jaehrig-im-engadin-verstorben Nino Bibbia 91-jährig im Engadin verstorben]  (нем.)

Отрывок, характеризующий Биббия, Нино

Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.