Благовещенка (Кемеровская область)

Село Благовещенка Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Кемеровская областьКемеровская область Муниципальный район Мариинский Сельское поселение Благовещенское Координаты 56°22′41″ с. ш. 87°23′08″ в. д.56.37806° с. ш. 87.38556° в. д. / 56.37806; 87.38556    Основан 1864 Высота центра 152 м Население 1147 человек (2010) Часовой пояс UTC+7 Телефонный код +7 38443 Почтовый индекс 652164 Автомобильный код 42, 142 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=32216808001 32 216 808 001]

К:Населённые пункты, основанные в 1864 году

Благове́щенка — село в Мариинском районе Кемеровской области. Является административным центром Благовещенского сельского поселения.

География

Центральная часть населённого пункта расположена на высоте 152 метров над уровнем моря.

Население

По данным Всероссийской переписи населения 2010 года, в селе Благовещенка проживает 1147 человек (594 мужчины, 553 женщины).

История

Село Благовещенка — не самое старое селение Мариинской земли. 7 апреля 2009 года оно отметило своё 145-летие. По сведениям Томского архива и согласно картосхеме, в 1859 году его ещё не было, но здесь было поселение старообрядцев-кержаков, которые переселились из Вятской губернии с реки Кержанец. Они жили там, где река Альбедет делает поворот на север, в так называемом Кержацком крае села.

По рассказам старожилов, первые переселенцы появились здесь уже в 1861 году, после отмены в России крепостного права. Имеется упоминание про 1849 год, но по архивным данным, село было построено в 1864 году, именно с этого времени на юго-востоке Западной Сибири в стороне от Сибирского тракта на карте Кемеровской области обозначено наше село.

В феврале 1861 года 18 семей из Оренбурга отправились в Сибирь в поисках лучшей доли. Среди первых переселенцев были семьи Седовых, Кузнецовых, Сусликовых, Нефёдовых, Селезнёвых, Белкиных, Сомовых, Лабыгиных, Козловых, Слесаревых, Шульгиных, Яркиных, Торсуковых, Чиковых. Ехали на телегах очень долго, приехали только осенью. Жить было негде, их приютили у себя жители Колеула и Тенгулов. Пережив тяжелую зиму, стали искать место для строительства домов и выбрали участок на высоком берегу реки Альбедет рядом с поселением кержаков. Первые дома были поставлены в конце марта — начале апреля возле реки, улица была названа Речной.

Чтобы обустроить пашни, приходилось много трудиться: корчевали лес, распахивали поля вручную и на лошадях. Выращивали пшеницу и рожь, сеяли лён и коноплю, из которых ткали холсты и шили одежду. Все женщины занимались рукоделием: пряли и ткали, шили, вышивали, вязали, плели кружева. Во многих семьях до сих пор хранятся вышитые подзоры, полотенца, ковры, салфетки. Настоящими мастерицами по вышиванию были эстонки, их работы и сейчас выглядят великолепно. В 1914 году эстонские семьи были высланы в Сибирь и поселились в Благовещенке.

В 1864 году в селе была поставлена церковь Благовещенья Пресвятой Богородицы, при церкви была открыта школа. Ребятишек обучали батюшка и один учитель.

В деревне обосновался купец Иван Полуэктов, имевший лавку и мельницу. Были и другие богатые жители: Мельниковы, Жилины, Зубковы, Слесаревы. Крестьяне возили продукты в Мариинск на ярмарку, ярмарки устраивались и в Благовещенке. Зимой, когда в селе не было работы, многие мужчины ходили на шахту «Мехельсона» в город Анжеро-Судженск, а также занимались разными ремёслами: сапожничали, плотничали, рубили избы и стайки, занимались резьбой по дереву, лепили из глины плошки и горшки. Недалеко от Благовещенки около реки Берикуль есть залежи голубой глины очень хорошего качества, из неё мастерили и детские игрушки, и свистульки.

Жители села участвовали в становлении колхоза, затем совхоза. Совхоз «Благовещенский» объединял в своём составе много деревень: Колеул, Тенгулы, Обояновку, Мироновский, Благовещенский, Ивановский выселы, Ягодный, Лесную дачу, Алексеевку. В селе были пенькозавод, кирпичный и конопляный заводы, МТС, кузница.

Во время ВОВ на территории села был госпиталь для раненых (п/я № 20), многие женщины трудились в нём санитарками, выхаживали тяжелораненых солдат. В 1948 году госпиталь был переименован в Благовещенский дом-интернат для инвалидов, ведь после войны их было много, здесь содержались и дети-инвалиды.

Сто сорок четыре наших земляка во время Великой Отечественной войны отдали свою жизнь за свободу Родины. Благовещенцы чтут память о них, в центре села, на площади, в 1981 году был воздвигнут мемориал героям, погибшим в боях. Ранее стоял памятник, сделанный нашим односельчанином, мастером-самоучкой Цуро Георгием Сергеевичем.

Жизнь в настоящее время

Сейчас наше село переживает не лучшие времена. С распадом совхоза очень много безработных. Но всё же село живёт. На его территории функционируют четыре частных фермерских хозяйства: КФК Белкин В. В., КФХ Горлов А. А., КФК Ефремов Н. В., КФК Дементьев В. Жители села продолжают трудиться на полях, выращивают хлеб.

В селе много детей, продолжают работать детский сад и школа, где трудятся замечательные педагоги. В школу организован подвоз детей на двух автобусах из населенных пунктов Колеул, Обояновка, Тенгулы. Сельский клуб проводит работу с молодёжью. Здесь проходят тематические вечера, праздники, дискотеки. Работают детские кружки: фольклорный «Солнышко», театральный «Мальвина», «Домисолька», «Очумелые ручки»; фотостудия «Юный фотограф»; созданы клубы по интересам для разных возрастных категорий: «Ровесник», «Очаг», «Изабелла», «Ветеран», «Здоровье», «Спортклуб». При клубе создан ансамбль «Сибирячка», которым руководит Путиенко В. Н. В 2009 году ансамбль отметит свой 30-летний юбилей. Коллектив ансамбля «Сибирячка» активно участвует во всех праздничных мероприятиях села и фестивалях районного масштаба. Продолжает работать библиотека. В 2009 году она стала победителем конкурса «Лучшая сельская библиотека».

В селе шесть магазинов (четыре из них принадлежат частным предпринимателям, два магазина потребкооперации), есть почта, сберкасса, дорожный участок, амбулатория, специальный дом-интернат для престарелых и инвалидов. Неподалёку находится река Кия, отдыхающие часто приезжают погреться на песке и покупаться. В самой деревне есть лишь одна пригодная для плаванья речка Альбедет. Местные жители живут рыбалкой, охотой, подсобным хозяйством и работают вахтовым методом на северах Западной Сибири.

Отрывок, характеризующий Благовещенка (Кемеровская область)

– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.