Бодуэн де Куртенэ, Ромуальда Ромуальдовна
| Ромуальда Бодуэн де Куртенэ | |
| польск. Romualda Baudouin de Courtenay | |
 | |
| Имя при рождении: |
Ромуальда Багницкая |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Гражданство: | |
Ромуа́льда (Янина) Ромуа́льдовна Бодуэ́н де Куртенэ́ (польск. Romualda Baudouin de Courtenay), урожденная Багни́цкая (польск. Bagnicka; 1857—1935) — польская писательница.
Биография
В числе первых поступила в 1878 г. на Бестужевские курсы по историко-филологическому отделению. Окончив курс, вышла замуж за профессора И. А. Бодуэна де Куртенэ. Напечатала по-польски ряд исторических этюдов: «Korespondencja poufna ex-agenta dyplomatycznego z damą 1813—1819» (Краков, 1886), «Nowe materyały do dziejów Kościuszki» (Краков, 1889) и др.
В журналах и газетах «Prawda» (Варшава), «Kraj» (СПб.), «Kurjer codzienny» (Варшава), «Nowa Reforma» (Краков), «Czas» (Краков), в сборнике «Charitas» (СПб., 1894), в лужицком журнале «Łužica» (Бауцен или Будышин) и др. появились в 1880-х и 1890-х годах её новеллы, рассказы, воспоминания, корреспонденции и критические статьи. В течение нескольких лет (1893—1900) печатались в газете «Kraj» (Санкт-Петербург) под псевдонимами Świadek и Niczyj, обращавшие на себя внимание её обзоры политической, общественной и художественной жизни Кракова и Галиции. В той же газете она помещала с 1901 г. ежегодные отчеты о художественной жизни и выставках СПб.
Характеристике политических деятелей Галиции (Стояловского, Дашинского, Бойко, Стапинского и Леваковского) посвящены «Sylwetki polityki polityczne» (Краков, 1897). На русском языке статьи Бодуэн де Куртене появились еще с 1878—1881 годов в разных газетах: в «Северном Вестнике» (Санкт-Петербург, 1893, об «Элизе Ожешко»), в «Вестнике Знания». Отдельно издана в обработке Бодуэн де Куртене книга «История Польши». С 1905 по 1911 годы в органах, защищающих специально интересы женского равноправия («Ster» в Варшаве, «Союз Женщин» в Санкт-Петербурге), Бодуэн де Куртене печатала статьи по женскому вопросу. Принимает деятельное участие в борьбе против алкоголизма. С самого возникновения чешского журнала «Slovanský přehled» (Адольфа Черного) Бодуэн де Куртене являлась его постоянной корреспонденткой и сотрудницей.
Семья
- Муж — Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ (1845—1929), российский и польский лингвист[1].
- Дети:
- Цезария Бодуэн де Куртенэ Эренкройц Енджеевичева</span>ruen (урождённая Цезария Ивановна Бодуэн де Куртенэ, 1885—1967) — польский историк искусства, антрополог. Была последовательно замужем за Максом Фасмером, Стефаном Эренкройцем</span>rupl, Янушем Енджеевичем.
- София Ивановна Бодуэн де Куртенэ (1887—1967), российская и польская художница[1].
- Свентослав Бодуэн де Куртенэ (польск. Świętosław Baudouin de Courtenay, 1888—?), юрист, дипломат.
- Эвелина Ивановна Малаховская-Лемпицкая (польск. Ewelina Małachowska-Łempicka, урождённая Бодуэн де Куртенэ, 1892—1984), польский историк.
- Мария Кересант-Висневская (польск. Maria Kieresant-Wiśniewska, урождённая Бодуэн де Куртенэ, 1897—1945).
Напишите отзыв о статье "Бодуэн де Куртенэ, Ромуальда Ромуальдовна"
Примечания
- ↑ 1 2 Вакар И. А. Бодуэн де Куртенэ София Ивановна // Энциклопедия русского авангарда: Изобразительное искусство. Архитектура / Авторы-составители В. И. Ракитин, А. Д. Сарабьянов; Научный редактор А. Д. Сарабьянов. — М.: RA, Global Expert & Service Team, 2013. — Т. I: Биографии. А—К. — С. 77—78. — ISBN 978-5-902801-10-8.
Отрывок, характеризующий Бодуэн де Куртенэ, Ромуальда Ромуальдовна
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
