Большая Житомирская улица
Поделись знанием:
Координаты: 50°27′19″ с. ш. 30°30′48″ в. д. / 50.455389° с. ш. 30.513472° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.455389&mlon=30.513472&zoom=16 (O)] (Я)
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.
Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.
| Большая Житомирская улица Киев | |
| укр. Велика Житомирська вулиця | |
 Дом № 40 по Большой Житомирской улице (апрель 2009 года) | |
| Общая информация | |
|---|---|
| Страна | |
| Город | |
| Район | |
| Исторический район | |
| Протяжённость |
890 м |
| Координаты начала |
50°27′18″ с. ш. 30°31′11″ в. д. / 50.455250° с. ш. 30.519806° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.455250&mlon=30.519806&zoom=14 (O)] (Я) |
| Координаты конца |
50°27′18″ с. ш. 30°30′26″ в. д. / 50.455222° с. ш. 30.507250° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.455222&mlon=30.507250&zoom=14 (O)] (Я) |
| Ближайшие станции метро | |
| Троллейбусные маршруты |
16, 18 |
| Маршрутное такси |
159, 527, 574 |
| Прежние названия |
Житомирская улица, |
| Название в честь |
г. Житомира |
| Почтовый индекс |
01025 |
| Движение |
двустороннее |
| [osm.org/go/0jfaDKX9 на OpenStreetMap] | |
| [maps.yandex.ua/-/CVBVNDJq на Яндекс.Картах] | |
| [goo.gl/maps/fBfkW на Картах Google] | |
Больша́я Жито́мирская у́лица (укр. Вели́ка Жито́мирська ву́лиця) — улица в Шевченковском районе города Киева, местность Старый город. Пролегает от Михайловской площади до Львовской площади.
Примыкают улицы Владимирская, Стрелецкая, Олеся Гончара, Сретенская и Рейтарская.
Содержание
История
Одна из древнейших улиц Киева. Возникла ещё в ХI веке во времена Киевской Руси на дороге в Житомир.
В начале XIX века состояла из двух частей — нижней (от Козьего болота до Михайловской площади) и верхней — как Житомирская улица. В 1830-е годы — неофициально, а в 1869 году — официально, нижняя и верхняя части улицы получили названия Малой и Большой Житомирской улиц соответственно (фактически улица была «разъединена» в 1857 году после завершения сооружения Присутственных мест).
В 1923—1941 и 1943-1944 годах — имела название улица Горовица (Горвица). Современное название восстановлено в 1944 году[1]
Учреждения
- № 2 — Дипломатическая академия Украины
- № 4 — Библиотека им. Леси Украинки
- № 6 — Старокиевская аптека (действует с 1871 года и является старейшей непрерывно действующей аптекой города)
- № 9 — Министерство регионального развития, строительства и жилищно-коммунального хозяйства Украины
- № 20в — Бизнес-центр «Панорама»
- № 26в — Детская музыкальная школа № 8
- № 33 — Торгово-промышленная палата Украины
- № 32 — Редакция журнала «Человек и закон»
- № 40 — Кинотеатр им. Чапаева (действует с 1912 года, первичное название — «Лира»)
Здания, имеющие историческую ценность
- № 2 — бывшее реальное училище (1861), архитектор А. Беретти
- № 4 — жилое здание, где проживали выдающиеся деятели культуры (1857; 1883; 1895).
- № 6/11 — здание с Старокиевской аптекой (2-я пол. XIX в.)
- № 8'/14' — бывший доходный дом (1910), жилое здание, где проживали выдающиеся деятели культуры
- № 8а — бывший доходный дом (1908), арх. М. Бобрусов
- № 8б — бывший доходный дом (1904), архитектор И. Зекцер
- № 9 — здание бывшего Религиозно-просветительского общества (1903), арх. Е. Ермаков
- № 10 — бывший доходный дом (1909), арх. В. Николаев
- № 12 — бывший доходный дом (1904), арх. О. Кривошеев
- № 15/1 — здание причта Софиевского собора (1890), арх. Г. Казанский
- № 17/2 — «Здание врача» (1930), архитектор — П. Алёшин)
- № 25/2 — бывший доходный дом (1909), арх. И. Беляев
- № 28 — особняк (1890-е), арх. В. Николаев
- № 32 — доходный дом (1912), арх. И. Ледоховский
- № 38 — жилое здание (1899), арх. В. Николаев
- № 40 — доходный дом (1912)
- а также дома № 3, 6, 8/14, 13, 15, 16, 16а, 18, 19, 20а, 21, 23, 24, 26, 29, 30, 31, 34 — сооружены на границе XIX—ХХ в.
На стыке Большой Житомирской и Сретенской улиц с древних времён и до 1936 года находилась Сретенская церковь. Ныне там находится часовня Святого Серафима Саровского и отстраивается церковь.
В доме № 9 была обустроена домовая церковь Иоанна Златоуста.
Напишите отзыв о статье "Большая Житомирская улица"
Примечания
- ↑ Постанова виконавчого комітету Київської міської ради депутатів трудящих від 6 грудня 1944 року № 286/2 [81412.livejournal.com/7032.html «Про впорядкування найменувань площ, вулиць та провулків м. Києва»]. // «Київська правда». — № 249 (6223). — 1944. — 22 грудня. — С. 2. Проверено 1 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CoIoo2CX Архивировано из первоисточника 10 декабря 2012]. (укр.)
Литература
- Вулиці Києва : довідник : [укр.] / за ред. А. В. Кудрицького. — К. : Українська енциклопедія ім. М. П. Бажана, 1995. — С. 35. — ISBN 5-88500-070-0.</span>
- Киев : энциклопед. справ. / под ред. А. В. Кудрицкого. — 2-е изд. — К. : Главная редакция Украинской Советской Энциклопедии, 1985. — С. 70–71.</span>
- Галайба В. [www.grad.kiev.ua/v-02.htm Фотоспомин. Київ, якого немає: Анотований альбом світлин 1977—1988 років] / Автор світлин В. Галайба; Автори-упорядники: М. Виноградова та ін. — К.: Головкиївархітектура; НДІТІАМ, 2000. — 408 с.: іл. — ISBN 966-7452-27-1. (укр.)
Ссылки
- [maps.yandex.ua/-/CVBVN80~ Большая Житомирская улица] на сервисе Яндекс.Панорамы.
Отрывок, характеризующий Большая Житомирская улица
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.
Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.
