Брэдбери-билдинг

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Достопримечательность
Брэдбери-Билдинг
[www.bing.com/maps/?v=2&cp=34.050526~-118.247834&lvl=20&dir=0&sty=o&form=LMLTCC ]

[www.bing.com/maps/?v=2&cp=34.050526~-118.247834&lvl=20&dir=270&sty=o&form=LMLTCC ] [www.bing.com/maps/?v=2&cp=34.050526~-118.247834&lvl=20&dir=90&sty=o&form=LMLTCC ]
[www.bing.com/maps/?v=2&cp=34.050526~-118.247834&lvl=20&dir=180&sty=o&form=LMLTCC ]
англ. Bradbury Building
Страна США
Город Лос-Анджелес
Координаты 34°03′02″ с. ш. 118°14′52″ з. д. / 34.050526° с. ш. 118.247834° з. д. / 34.050526; -118.247834 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=34.050526&mlon=-118.247834&zoom=18 (O)] (Я)
Автор проекта Джордж Ваймен
Дата основания 1893
Координаты: 34°03′02″ с. ш. 118°14′52″ з. д. / 34.050526° с. ш. 118.247834° з. д. / 34.050526; -118.247834 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=34.050526&mlon=-118.247834&zoom=18 (O)] (Я)

Брэдбери-Билдинг (англ. Bradbury Building) — здание в Лос-Анджелесе, памятник архитектуры.

Здание было построено по заказу бизнесмена Льюиса Брэдбери архитектором Джорджем Вайменом. Первоначальная смета составляла 175 000 долларов, в итоге строительство обошлось в 500 000. Незадолго до открытия, которое произошло в 1893 году, Брэдбери умер. 5 мая 1977 года Брэдбери-Билдингу был присвоен статус Национального исторического памятника[1]. Сейчас в здании располагается отдел внутренних расследований полицейского департамента Лос-Анджелеса и несколько других официальных учреждений, некоторые офисы сданы в аренду коммерческим предприятиям.

В Брэдбери-билдинг проходили съёмки фильмов «Двойная страховка» (1944), «Мёртв по прибытии» (1950), «Бегущий по лезвию» (1982), «Волк» (1994), «Смертельное оружие 4» (1998), «500 дней лета» (2009), нескольких телесериалов.

Напишите отзыв о статье "Брэдбери-билдинг"



Примечания

  1. [pdfhost.focus.nps.gov/docs/NHLS/Text/71000144.pdf List of National Historic Landmarks by State]  (англ.)

Ссылки


Отрывок, характеризующий Брэдбери-билдинг

Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.