Бэиле-Еркулане
Город
Показать/скрыть карты
|
Бэ́иле-Еркула́не, или Бэ́йле-Еркула́не[1] (рум. Băile Herculane, нем. Herkulesbad, венг. Herkulesfürdő) — город в Румынии, в уезде Караш-Северин. Население — 6051 житель (2002).
Курорт Бэиле-Еркулане расположен в узкой долине реки Черна, у подножий гор Черна, на территории национального парка «Долине-Домоглед Сирна». Долина реки Черна отделяет горы Годеану и Чернии от гор Валканулуи и Мехединти.
Содержание
Климат
Климат мягкий, переходный от континентального к средиземноморскому, формирующийся под влиянием воздушных потоков от Адриатического и Средиземного морей. Зима мягкая; средняя температура января −1 °C. Лето теплое; средняя температура июля 22 °C. Осадков около 800 мм в год. От ветров курорт защищен горами на востоке — Мехенинти, на западе — Черна. Особенность микроклимата курорта — высокое содержание отрицательных аэроинов, свойственное климату высокогорий, что обусловливает его иммуномоделирующее и тонизирующее воздействие.
Курорт
Бэиле-Еркулане — старейший курорт в Румынии, первое упоминание о котором относится к 153 году. По достоинству оценив исцеляющую силу источников, римские легионеры назвали их водами Геркулеса и построили термы — Aquae Herculai. В течение 165 лет существования Дакии Термы Геркулеса были известны во всей Римской империи. Археологические находки свидетельствуют о том, что термы, устроенные с присущей римлянам роскошью, были популярным местом отдыха римской аристократии. Здесь обнаружены шесть статуй Геркулеса, давшего название термам.
В настоящее время на курорте используются в лечебных целях 16 источников термальных минеральных вод (t° 38,5 — 60 °C), расположенных в долине реки Черна на протяжении 4 км, принесшие известность курорту. Углекислые хлоридные натриевые маломинерализованные (М 05 — 2,6 г/л) слабосульфидные воды используют для питьевого лечения. Термальные сероводородные, йодобромистые и радоновые воды — для ванн, орошений, купаний в бассейнах с минеральной водой, ингаляций с минеральными водами.
Основные показания для лечения
Заболевания опорно-двигательного аппарата (заболевания суставов воспалительного и дегенеративного генеза, последствия травм); заболевания периферической нервной системы (параличи, парезы); гинекологические болезни; заболевания органов дыхания (риниты, бронхиты, бронхиальная астма), заболевания эндокринной системы и нарушения обмена веществ (сахарный диабет, метаболический синдром, ожирение), интоксикация солями тяжелых металлов, заболевания органов пищеварения, глазные заболевания.[2]
Достопримечательности, экскурсии
В центре города-курорта можно увидеть руины римских терм, (акведуки, ванны). На курорте сохранилась вилла, где жила августейшая чета — Император Франц Иосиф и Императрица Элизабет, охотничий дом Императора Франца Иосифа. На курорте работает казино, построенное в 1913 году в стиле барокко. На курорте проходит много фольклорных праздников, в том числе ежегодный (в августе) Международный фольклорный фестиваль «Геркулес».
Проложены пешеходные тропы по нескольким маршрутам к источникам, пещерам, ущельям и даже на вершины (продолжительность прогулки от 1 час до 8-10 часов). В окрестностях курорта две пещеры: Пещера Воров, и пещера Адама. Летом прекрасные условия для рыбалки на горных озерах. Зимой выходные можно провести на горнолыжных курортах.
Проезд
Курорт расположен в 5 км от автомобильной дороги, которая связывает Бухарест с западной стороной страны и в 170 км от международного аэропорта Тимишоары.
Напишите отзыв о статье "Бэиле-Еркулане"
Примечания
- ↑ Словарь географических названий зарубежных стран / отв. ред. А. М. Комков. — 3-е изд., перераб. и доп. — М. : Недра, 1986. — С. 65.</span>
- ↑ Маньшина Н. В. Лечение на курортах Румынии / в кн. Низовский А. Ю., Маньшина Н. В., Румыния, : М. Вече, 2005, с. 270
</ol>
Ссылки
- [www.baile-herculane.ro Baile Herculane] (рум.)
- [caramica.blogspot.com/2009/03/imagini-vechi-din-baile-herculane.html Imagini vechi din Băile Herculane] (рум.)
Отрывок, характеризующий Бэиле-Еркулане
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
