Бэйджмил, Брюс
Поделись знанием:
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.
Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.
С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
Брюс Бэйджмил (англ. Bruce Bagemihl; род. 1962) — канадский специалист в области лингвистики и когнитивистики[1], биолог[2][3][4][5][6][7][8][9][10][11]. Получил степень доктора философии в области лингвистики и когнистивистики в 1988 году[12][13]. Преподавал эти науки в Университете Британской Колумбии[14]. Публиковал очерки и научные статьи, которые исследуют области пересечения языка, биологии, пола и сексуальности[3].
Широкую известность принесла Брюсу Бэйджмилу изданная в 1999 году его книга «Биологическое изобилие: Гомосексуальность животных и естественное многообразие» (англ. Biological Exuberance: Animal Homosexuality and Natural Diversity)[8][9][15][16][17].
В результате работы, проведённой Брюсом Бэйджмилом и американским биологом-эволюционистом Джоан Рафгарден, была создана международная выставка в Осло «Против природы?», посвящённая теме гомосексуального поведения среди животных[10][18].
После публикации книги «Биологическое изобилие» Брюс Бэйджмил изучает культурные и биологические параллели между сексуальностью и языком[3].
«Биологическое изобилие»
В книге «Биологическое изобилие: Гомосексуальность животных и естественное многообразие» (англ. Biological Exuberance: Animal Homosexuality and Natural Diversity) Брюс Бэйджмил описал несколько сотен видов животных с гомосексуальным и бисексуальным поведением, показав, что эти разновидности сексуального поведения являются нормой в природе, и что сексуальное поведение в животном мире не сводится исключительно к размножению[19].
В статье международного медицинского журнала Journal of the American Medical Association, посвящённой этой книге, отмечено:
«Хорошее положение вещей, что наука с течением времени исправляет саму себя. „Биологическое изобилие“ Брюса Бэйджмила иллюстрирует, что процесс самокорректировки рассеивает два распространённых мифа: что размножение — единственная цель сексуального поведения, и что гомосексуальность трудно найти в животном мире»[20].
Отвечая на вопрос о том, «что действительно принесла книга Бэйджмила», канадский приматолог и эволюционный психолог Пол Вейси (Paul Vasey) отмечает, что она «повышает понимание в отношении фактов, что это происходит в природе, в животном мире, и может изучаться всерьёз, научным методом»[5]. Книга была охарактеризована «значительной в научной литературе» газетой Chicago Tribune и названа лучшей книгой года Нью-Йоркской публичной библиотекой и журналом Publishers Weekly[3].
Эволюционный биолог Пол Харви в рецензии на книгу, опубликованную в журнале Nature, признает масштабность и уникальность труда Бэйджмила по составлению списка животных с гомосексуальным поведением, высказывая при этом критику. Он отмечает, что выводы Бэйджмила о причинах гомосексуального поведении животных, претендующие на революционность, таковыми не являются, а «в действительности…он создает в книге удивительную смесь концепций с диапазоном от непонятных, через неопределенные к необъяснимым». Также Харви отмечает, что «некоторые наиболее часто распространенные эволюционные концепции гомосексуальности либо неправильно поняты, либо неверно представлены в этой книге»[21].
Сексолог Игорь Кон, рассказывая о гомосексуальном поведении животных, упоминает книгу Бэйджмила Брюса и отмечает:
«До тех пор, пока гомосексуальность считалась половым извращением, зоологи старались не замечать сексуальных контактов и отношений между особями одного и того же пола или истолковывали их в „несексуальном“ смысле. … Однако факты гомосексуального поведения в животном мире массовы. Канадский ученый Брюс Бэйджмил, обобщивший эмпирические данные на сей счет (Bagemihl, 1999), нашел, что гомосексуальное поведение присутствует по крайней мере у 450 видов животных, а об остальных мы, возможно, просто не знаем (рецензенты этой книги отмечали добротность её эмпирического материала и одновременно — теоретическую наивность автора). При этом зачастую это не случайные одноразовые контакты, а устойчивые предпочтения и отношения»[22].
Факты, изложенные в книге, были приведены в качестве одного из аргументов в деле «Лоуренс против Техаса» в Верховном суде США, отменившем уголовные преследования за гомосексуальность в 14 штатах этого государства. Крупнейшие научные ассоциации США — психиатрическая и психологическая, выступая в качестве консультантов в судебном процессе (friend of the cour), сослались на эту книгу[17][23], утверждая распространённость гомосексуального поведения в широком разнообразии видов животных[24].
Книга Бэйджмила была также упомянута в 2000 году гей-правозащитной группой против баллотирования начатой в 1992 году законодательной инициативы, предполагающей запрещение изучения гомосексуальности и бисексуальности в учебных заведениях Орегона[17][23]. Эта законодательная мера не была принята.
Библиография
- Bruce Bagemihl. Biological Exuberance: Animal Homosexuality and Natural Diversity, St. Martin’s Press, 1999. ISBN 0312192398 (англ.)
- Bruce Bagemihl. Tierische Homosexualitäten. Sex — Fortpflanzung — Technologie: eine Zukunftsgeschichte // Next Sex. Sex im Zeitalter seiner reproduktionstechnischen Überflüssigkeit. Katalog der Ars Electronica 2000, Wien/New York, 2000. — S. 103—117. (нем.) — (полный текст статьи в [90.146.8.18/de/archiv_files/20001/2000_103.pdf PDF], в [90.146.8.18/de/archives/festival_archive/festival_catalogs/festival_artikel.asp?iProjectID=8266 HTML])
- Bruce Bagemihl. Surrogate Phonology and Transsexual Faggotry: A Linguistic Analogy for Uncoupling Sexual Orientation from Gender Identity // Livia, Anna. Queerly phrased: language, gender, and sexuality. — Kira Hall. Oxford University Press, 1997. — ISBN 978-0195104714. (англ.)
Напишите отзыв о статье "Бэйджмил, Брюс"
Примечания
- ↑ [www.time.com/time/magazine/article/0,9171,23309,00.html The Gay Side of Nature] // Time, 18 апреля 1999 (англ.)
- ↑ [id.loc.gov/authorities/names/n98052276.html Bagemihl, Bruce] — Библиотека Конгресса США (англ.)
- ↑ 1 2 3 4 A Journal of Literery Nature and Science Writing об авторе статьи [isotope.usu.edu/pages/issues/issue_2.2/begemihl.html Bruce Bagemihl. Unearthly] (англ.)
- ↑ Peter Fiedler. Sexuelle Orientierung und sexuelle Abweichung: Heterosexualität- Homosexualität- Transgenderismus und Paraphilien- sexueller Mißbrauch- sexuelle Gewalt. — Beltz, 2004. — С. 78-79. — ISBN 3621275177, 9783621275170. (нем.)
- ↑ 1 2 [www.nytimes.com/2010/04/04/magazine/04animals-t.html Can Animals Be Gay?] // The New York Times, 31 марта 2010 (англ.)
- ↑ [seattletimes.nwsource.com/html/nationworld/2002340835_gaycritter19m.html Animals exhibit «gay» behavior] // The Seattle Times, 19 июня 2005 (англ.)
- ↑ [www.welt.de/wissenschaft/tierwelt/article7243977/Wenn-schwule-Tiere-moralische-Werte-bedrohen.html Wenn schwule Tiere moralische Werte bedrohen] // Die Welt, 19 апреля 2010 (нем.)
- ↑ 1 2 [www.zeit.de/1999/33/199933.schwule_viecher_.xml Aus purer Lust] // Die Zeit, 12 августа 1999 (нем.)
- ↑ 1 2 [www.spiegel.de/spiegel/print/d-10932987.html Verhaltensforschung: In flagranti ertappt] // Der Spiegel, 14/1999, 5 апреля 1999 (нем.)
- ↑ 1 2 Christoph Seidler: [www.spiegel.de/wissenschaft/natur/0,1518,444512,00.html Homosexualität bei Tieren: Männchen mit Männchen, Weibchen mit Weibchen] // Der Spiegel, 25 октября 2006 (нем.)
- ↑ [www.berliner-zeitung.de/archiv/coming-out-im-kaefig--die-australier-staunen-ueber-ihre-koalas-lesbische-lust,10810590,10465842.html Lesbische Lust] // Berliner Zeitung, 23 марта 2007 (нем.)
- ↑ [www.linguistics.ubc.ca/grad/pastdiss Completed Ph.D. dissertations and M.A. theses] // Университет Британской Колумбии (англ.)
- ↑ Родомир Снегов. [www.gay.ru/science/sexology/animals/animals1.html Голубые животные] // Gay.ru
- ↑ [us.macmillan.com/author/brucebagemihl Bruce Bagemihl | Authors | Macmillan]
- ↑ [www.timesonline.co.uk/tol/life_and_style/article1288633.ece?token=null&offset=0&page=1 Birds do it, bees dot it, 2007] // The Times, 2007 (англ.)
- ↑ [www.newscientist.com/article/mg18925332.200-biological-exuberance-by-bruce-bagemihl.html Biological Exuberance by Bruce Bagemihl] // The New Scientist, 7 января 2006 (англ.)
- ↑ 1 2 3 [www.nytimes.com/2004/02/07/arts/love-that-dare-not-squeak-its-name.html Love That Dare Not Squeak Its Name] // The New York Times, 7 февраля 2004 (англ.)
- ↑ [www.nhm.uio.no/besokende/skiftende-utstillinger/againstnature/ Mot Naturens Orden?] // Universitetet i Oslо, 12 октября 2006 (норв.)
- ↑ [www.time.com/time/magazine/article/0,9171,990813,00.html The Gay Side of Nature, 1999] // Time, 26 апреля 1999 (англ.)
- ↑ [jama.ama-assn.org/content/283/16/2170.1.extract William Byne. Biological Exuberance: Animal Homosexuality and Natural Diversity] // JAMA. 2000;283(16):2170 (англ.)
- ↑ [www.nature.com/nature/journal/v397/n6718/full/397402a0.html A bestiary of chaos and biodiversity] // Nature 397, 402—403, 4 февраля 1999 (англ.)
- ↑ Игорь Семёнович Кон. [www.pseudology.org/Kon/LunnySvetNaZare2/14.htm Гены, гормоны и мозг] // [www.pseudology.org/Kon/LunnySvetNaZare2/index.htm Лунный свет на заре]. — Издание второе, дополненное и переработанное. — М.: ACT – Олимп, 2003. — ISBN 5-17-015194-2, 5-8195-0836-Х.
- ↑ 1 2 [www.taipeitimes.com/News/feat/archives/2004/02/09/2003098128/2 Gay animals stir debate] // The Taipei Times, 9 февраля 2004 (англ.)
- ↑ [www.apa.org/about/offices/ogc/amicus/lawrence.pdf BRIEF FOR AMICI CURIAE AMERICAN PSYCHOLOGICAL ASSOCIATION, AMERICAN PSYCHIATRIC ASSOCIATION, NATIONAL ASSOCIATION OF SOCIAL WORKERS, AND TEXAS CHAPTER OF THE NATIONAL ASSOCIATION OF SOCIAL WORKERS IN SUPPORT OF PETITIONERS] (англ.)
Ссылки
- [www.gay.ru/science/sexology/animals/animals1.html Голубые животные] // Gay.ru
- [www.zeit.de/1999/33/199933.schwule_viecher_.xml Aus purer Lust] // Die Zeit (нем.)
- [www.nzzfolio.ch/www/d80bd71b-b264-4db4-afd0-277884b93470/showarticle/39c0d4ef-8b19-4b2c-a015-49d45e4b321a.aspx Von Tieren — Wenn Bullen Bullen lieben] // Neue Zürcher Zeitung (нем.)
- [id.loc.gov/authorities/names/n98052276.html Bagemihl, Bruce] — The Library of Congress
- [www.ubc.ca/search/?q=Bruce+Bagemihl&x=13&y=11 Bruce Bagemihl] на сайте Университета Британской Колумбии
Отрывок, характеризующий Бэйджмил, Брюс
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.
Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.
С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
