Вайсберг, Леонид Эммануилович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Леонид Эммануилович Вайсберг
Род деятельности:

инженер-металлург

Дата рождения:

29 декабря 1906(1906-12-29)

Место рождения:

Екатеринослав, Екатеринославская губерния, Российская империя

Дата смерти:

1970(1970)

Место смерти:

Москва, СССР

Супруга:

Габриель Николаевна Вайсберг-Белоярцева

Дети:

Олег Леонидович Вайсберг

Награды и премии:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Леони́д Эммануи́лович Ва́йсберг (19061970) — советский инженер и хозяйственный деятель.





Биография

Член ВКП(б) с 1926 года. В 1932 году окончил Днепропетровский металлургический институт по специальности инженер-прокатчик. В период 1935—1941 годов — начальник цеха Магнитогорского металлургического комбината, руководитель производства особо прочной стали для танков. В 1941—1945 годах главный инженер КМК имени И. В. Сталина. В 1945—1954 годах — директор НТМЗ. В последние годы жизни работал в Госплане СССР.

Награды

Источники

  • [elib.tomsk.ru/purl/1-1221/ Белоусова О. А., Констанц Е. В. Под счастливой звездой: металлург Леонид Эммануилович Вайсберг / Томск: Сибирская старина. 2003. — № 21. — С. 75-76.]

Напишите отзыв о статье "Вайсберг, Леонид Эммануилович"

Ссылки

  • [rujen.ru/index.php/ВАЙСБЕРГ_Леонид_Эммануилович Российская еврейская энциклопедия]
  • [enc.ural.ru/index.php/Вайсберг_Леонид_Эммануилович Свободная энциклопедия Урала]

Отрывок, характеризующий Вайсберг, Леонид Эммануилович

Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.