Вепрев, Аркадий Филимонович

Аркадий Филимонович Вепрев<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
1-й глава администрации Красноярского края
29 декабря 1991 года — 21 января 1993 года
Предшественник:	должность учреждена; председатель исполкома Красноярского краевого Совета народных депутатов Сергиенко, Валерий Иванович
Преемник:	Зубов, Валерий Михайлович
Рождение:	29 октября 1927(1927-10-29) с. Вареницы, Шаболинский район, Кировская область, СССР
Смерть:	23 июля 2006(2006-07-23) (78 лет) пос. Степной, Назаровский район, Красноярский край, Россия
Профессия:	Агроном
Награды:

Арка́дий Филимо́нович Ве́прев (29 октября 1927, с. Вареницы, Шаболинский район, Кировская область, СССР — 23 июля 2006, пос. Степной, Назаровский район, Красноярский край, Российская Федерация) — советский и российский государственный деятель, председатель колхоза «Назаровский» Красноярского края, Герой Социалистического Труда, народный депутат СССР, первый глава администрации Красноярского края с 1991 по 1993 годы.

Биография

Родился 29 октября 1927 года в с. Вареницы Кировской области.

В 1958 году окончил Московскую сельскохозяйственную академию.

С 1942 по 1944 года работал в колхозе «Воронцовский» в Кировской области.

С 1944 по 1952 года служил в армии: курсант Челябинского военно-авиационного училища штурманов и стрелков-радистов, воздушный стрелок-радист авиации дальнего действия.

С 1952 по 1953 год — ученик расточника, расточник машиностроительного завода в Москве.

С 1958 по 1990 год — агроном сельхозинспекции, главный агроном, с 1959 года — директор совхоза «Назаровский» Назаровского района Красноярского края. Данное хозяйство считалось одним из лучших в СССР. Здесь получали стабильные 30-35 центнеров зерна с гектара, надои молока приближались к четырём с половиной тысячам литров на корову, а себестоимость мяса была самой дешевой в стране.

С 1990 по 1991 год — председатель комитета Верховного Совета СССР по аграрным вопросам и продовольствию.

29 декабря 1991 года был назначен главой администрации Красноярского края. 21 января 1993 года подал в отставку. С 1993 года находился на пенсии и являлся советником-консультантом ЗАО «Назаровское» (бывший возглавляемый им совхоз).

Умер 23 июля 2006 года. Причиной смерти стал обширный инфаркт. Похоронен в родном поселке.

Память

• Назаровскому профессиональному училищу № 62 присвоено имя Аркадия Вепрева, первого губернатора Красноярского края, героя Социалистического труда, кавалера ордена трудовой славы 29 октября 2006 года.
• Назаровский строительный техникум был переименован в Назаровский аграрный техникум имени А. Ф. Вепрева

Семья

• Жена: Эльвира Вепрева

Звания и награды

• Герой Социалистического Труда (1989)
• два ордена Ленина
• Орден Октябрьской Революции
• орден «Знак Почёта»
• заслуженный агроном РСФСР

Ссылки

• [territory.newslab.ru/gubernator Губернаторы Красноярского края]
• [region.krasu.ru/people/veprev Вепрев Аркадий Филимонович]

Отрывок, характеризующий Вепрев, Аркадий Филимонович

Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.