Верняев, Анатолий Яковлевич

Анатолий Яковлевич Верняев
Дата рождения	6 мая 1920(1920-05-06)
Место рождения	д. Ушаково, Вашкинский район, Вологодская область
Дата смерти	23 июня 1997(1997-06-23) (77 лет)
Место смерти	Киев
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	авиация
Годы службы	1939—1960
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Анатолий Яковлевич Верняев (1920—1997) — подполковник Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1944).

Биография

Анатолий Верняев родился 6 мая 1920 года в деревне Ушаково (ныне — Вашкинский район Вологодской области) в семье служащего. Русский В 1939 году он окончил педагогическое училище, после чего работал учителем. В том же году Верняев был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. В 1940 году он окончил Челябинское военно-авиационное училище штурманов. С 1941 года — на фронтах Великой Отечественной войны.

Принимал участие в бомбардировках Кёнигсберга, Данцига, Берлина, Будапешта, Сату-Маре, Зволна, Свинемюнде. В звании гвардии старшего лейтенанта Верняев был штурманом отряда 4-го гвардейского авиаполка 9-й гвардейской авиадивизии 6-го авиакорпуса дальнего действия. В мае 1942 года, возвращаясь с боевого задания, Верняев был сбит, но вместе с экипажем без потерь смог вернуться в расположение своей части. К марту 1944 года он совершил уже 264 боевых вылета на бомбардировку скоплений войск противника и объектов военно-промышленного комплекса.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 марта 1944 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования по уничтожению живой силы и техники противника и проявленные при этом мужество и героизм» гвардии старший лейтенант Анатолий Верняев был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 3373.

После окончания войны Верняев продолжил службу в Советской Армии. В 1955 году он окончил Высшую офицерскую лётно-тактическую школу командиров частей дальней авиации. В 1960 году в звании подполковника Верняев был уволен в запас. Проживал в Киеве, работал старшим диспетчером аэропорта. Умер 23 июня 1997 года, похоронен на Лесном кладбище Киева.

Был также награждён тремя орденами Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны 1-й степени, орденом Красной Звезды, а также рядом медалей.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Отрывок, характеризующий Верняев, Анатолий Яковлевич

Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо: