Вести. Дежурная часть

Вести. Дежурная часть
Заставка программы (с 5 октября 2016 года)
Жанр	правовые и криминальные новости
Производство	ВГТРК
Ведущий(е)	Татьяна Петрова, Дмитрий Смирнов, Максим Мовчан
Композитор	Александр Петрунин (2002—2010) Антон Грызлов (2010—2014) Александр Салоид (с 2014 года)
Страна производства	Россия Россия
Язык	Русский
Количество сезонов	15
Производство
Руководитель(и) программы	Юрий Шалимов (2002—2004) Андрей Медведев (2004—2007) Эдуард Петров (с 2007)
Место съёмок	Москва Москва
Камера	Многокамерная
Продолжительность	5 минут (15:05) 25 минут (17:30) 30 минут (итоговый выпуск)
Вещание
Телеканал(ы)	Россия-1 (2002—2016), Россия-1 HD (2012—2016), Россия-24 (с 2016)
Формат изображения	16:9
Период трансляции	с 1 июля 2002 года по настоящее время
Хронология
Похожие передачи	Чрезвычайное происшествие
Ссылки
[www.russia.tv/tvpreg.html?d=0&id=9130 sia.tv/tvpreg.html?d=0&id=9130]

«Ве́сти. Дежу́рная часть» — информационная правовая программа, посвящённая правовым и криминальным новостям. Продолжительное время, с 1 июля 2002 по 19 августа 2016 года, выходила на канале «Россия-1». С 22 августа 2016 года выходит на канале «Россия-24».

История программы

Первым руководителем программы был бывший ведущий и корреспондент передачи схожего жанра «Криминал» (НТВ) — Юрий Шалимов. Самый первый выпуск 1 июля 2002 года провёл Денис Яковлев (ранее — специальный корреспондент программы «Вести»). До осени 2002 года передачу вёл только он один. Второй ведущей программы стала Татьяна Петрова (ранее — ведущая на радиостанции «Новости on-line»). Первыми шеф-редакторами передачи были Ильяс Васипов и Татьяна Молева.

С 2004 по 2007 год, после ухода Юрия Шалимова обратно на НТВ, программой руководил бывший корреспондент программ «Криминал» и «Чистосердечное признание» на НТВ и военкор «России» Андрей Медведев.

Продолжительное время передача транслировалась на канале «Россия-1»: первоначально выходила один раз — по утрам в 8:30, а с осени 2002 по 2014 год передача выходила в эфир каждый будний день в объёме от 3 до 5 выпусков: первый выходил утром, последний — в районе 4—5 часов утра, перед рестартом эфира канала. С 2006 по 2014 год по субботам выходил итоговый выпуск программы, составлявший единый правовой блок вещания с программой «Честный детектив» (выходил до конца осени 2014 года). С 2014 по 2016 год программа выходила только с одним выпуском в день — в 14:50. В настоящее время программа выходит по будням с двумя выпусками в день — в 15:05 и 17:30 (повтор — в 4:30) на канале «Россия-24». В случае освещения срочных событий или прямых включений на телеканале время выхода второго будничного выпуска может смещаться на 1-2 часа. С 24 сентября 2016 года по субботам в 18:30 вновь выходит итоговый выпуск.

Похожая передача выходила на канале РТР с 15 сентября 1997 по 28 июня 2002 года, но называлась «Дежурная часть» и производилась объединенной редакцией МВД РФ и ЗАО «Телепроект».

Коллектив

В творческом коллективе программы работают:

Ведущие

• Татьяна Петрова
• Дмитрий Смирнов
• Максим Мовчан

Корреспонденты

• Михаил Алтухов
• Павел Брыкин
• Дамир Гайфуллин
• Дарья Городскова
• Елена Ерофеева
• Иван Зуев
• Андрей Караманов
• Виталий Кармазин
• Максим Мовчан
• Денис Новожилов
• Дмитрий Смирнов
• Ольга Соловьёва
• Максим Суханов
• Мария Темникова
• Андрей Штукатуров

Некоторые корреспонденты также готовят большие репортажи для информационных программ «Вести в 20:00» и «Вести недели», а также «Московский патруль» на телеканале «Москва 24».

Ведущие и корреспонденты разных лет

Ведущие

• Денис Яковлев
• Юрий Шалимов
• Андрей Литвинов
• Николай Долгачёв
• Павел Брыкин
• Денис Полунчуков
• Алексей Рафаенко
• Виталий Кармазин
• Яков Шуйгин

Корреспонденты

• Татьяна Александрова
• Владимир Архипкин
• Олег Астафьев
• Александр Балицкий
• Александр Билибов
• Дмитрий Блинников
• Александр Бузаладзе
• Дина Бычкова
• Максим Вахрушев
• Ирина Волк
• Денис Восковский
• Дмитрий Гусев
• Алексей Зотов
• Андрей Ковтуненко
• Екатерина Колокольцева
• Иван Кононов
• Александр Коцюба
• Андрей Куницын
• Андрей Литвинов
• Денис Малинин
• Олег Мурашёв
• Роман Нагорянский
• Андрей Науменков
• Александр Наумов
• Владислав Паршин
• Алексей Петров
• Алексей Полторанин
• Денис Полунчуков
• Дмитрий Пчелин
• Алексей Рафаенко
• Андрей Роднов
• Владимир Седов
• Дмитрий Седов
• Михаил Скойбедо
• Дмитрий Степанов
• Пётр Федулин
• Денис Чередов
• Татьяна Шаззо
• Яков Шуйгин
• Алексей Щёголев

Многие корреспонденты впоследствии стали работать для информационных программ «Вести» и «Вести-Москва», а также для передачи «Московский патруль».

Умершие

• Александр Котыга (погиб в ноябре 2004 года)

Награды

• 2010 — Всероссийский фестиваль телевизионных и радиопрограмм военно-патриотической тематики, посвященный 65-летию Победы в Великой Отечественной войне («Щит России — 2010»). Диплом фестиваля и специальный приз Министерства общественной безопасности Пермского края «За разработку темы, посвященной деятельности правоохранительных органов» получила программа «Вести. Дежурная часть — Калининград».
• 2010 — Международный фестиваль детективных фильмов и телепрограмм правоохранительной тематики «DetectiveFEST». Программа «Вести. Дежурная часть — Калининград» — дипломант в номинации «Преступление и наказание».
• 2007 — Ежегодный конкурс, проводимый ФСКН России. Программа «Вести. Дежурная часть» получила вторую премию в номинации «За лучшее произведение в области профилактики наркомании».
• 2003 — 5-й Международный фестиваль детективных фильмов и телепрограмм правоохранительной тематики «Закон и общество». За лучший криминальный репортаж награду фестиваля получила программа «Вести. Дежурная часть».

Ссылки

• [www.rutv.ru/tvpreg.html?d=0&id=9130 Сайт программы]

Отрывок, характеризующий Вести. Дежурная часть

Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.
– Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, – сказал он.
– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.