Визиров, Алиамбар Измайлович

Алиамбар Измайлович Визиров
Дата рождения	1816(1816)
Место рождения	Тифлисская губерния
Дата смерти	1859(1859)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	пехота
Звание	майор
Сражения/войны	Кавказская война, Крымская война
Награды и премии	Орден Святой Анны 4-й ст. (1838), Орден Святой Анны 2-й ст. (1852), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1856)

Алиамбар Измайлович Визиров (1816—1859) — майор Эриванского гренадерского полка, герой штурма Карса в 1855 году.

Биография

Родился в 1816 году в Борчалинском уезде Тифлисской губернии. Согласно послужному списку сын штабс-ротмистра. Происходил из дворян Тифлисской губернии, магометанского вероисповедания. По национальности азербайджанец. Образование получил в Тифлисской гимназии.

В военную службу вступил 5 мая 1834 года в Эриванский гренадерский полк юнкером и 3 февраля 1837 года был произведён в прапорщики.

В 1838 году состоял под командованием генерала Симборского и участвовал в экспедиции для занятия устья реки Сочи на Черноморском побережье и сооружении там форта Александрии. Прапорщик Визиров в числе других офицеров отличился в ночь с 30 на 31 мая в деле спасения экипажей военных и купеческих судов, потерпевших кораблекрушение у Сочи:

состоя в стрелковой цепи на морском берегу, против которого была Мессемврия, содействовали своим ротным командирам отражению многочисленного неприятеля и спасению экипажа, давая притом собою нижним чинам пример мужества и неустрашимости.

За это дело был награждён орденом Св. Анны 4-й степени. В июне состоял в отряде подполковника Радкевича и при отражении атаки горцев на укрепление участвовал в отбитии пушки. 23 июня 1839 года за отличие произведён в подпоручики. 16 мая 1842 года произведён в поручики.

В кампанию 1847 года Визиров состоял в Самурском отряде и при отступления отряда от Гергебиля к Турчидагу находился в аръергардной цепи. За отличие в этом бою он 26 ноября получил чин штабс-капитана. Вслед за тем назначен командиром 12-й егерской роты Эриванского полка.

В 1852 году Визиров находился на Лезгинской линии, причём в самом начале кампании, 11 апреля, был произведён в капитаны. «За бдительность в сохранении должного порядка и дисциплины во ввренных частях при столь трудных движениях, какие были во время похода в горный магал, за заботливость о подведомственных нижних чинах и вообще за усердие и рвение, с которыми переносил все труды настоящей экспедиции» он был награждён орденом Св. Анны 2-й степени.

С самого начала Восточной войны Визиров находился в действующей против турок армии и командовал 4-м батальоном Эриванского гренадерского полка. За отличие в сражении при Баяндуре он получил императорскую корону к ордену св. Анны 2-й степени а за сражение при Баш-Кадыкларе был произведён в майоры.

19 марта 1856 года Визиров за отличие при штурме Шорахских фортов под Карсом был награждён орденом Св. Георгия 4-й степени (№ 9900 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова)

Командуя тремя ротами 4-го батальона, в то время когда первая линия колонны генерал-майора Майделя перейдя ров бросилась на бруствер, он с вверенною ему частью с примерною быстротою обошёл левый фланг укрепления, ворвался в лагерь и удержал натиск неприятеля, спешившего оттеснить нашу первую линию, чем способствовал успеху общей атаки. Несмотря на полученную рану, оставался и которое время при батальоне.

Несмотря на то что во время штурма Визиров остался в строю, рана его оказалась весьма тяжёлой: ружейная пуля попала в пах с правой стороны, также он был контужен осколком гранаты. 28 августа 1857 года майору Визирову была назначена пенсия за рану 265 рублей серебром в год. В 1858 году принимал участие «в делах против лезгин».

Скончался Визиров осенью 1859 года, из списков исключён 12 октября.

Источники

• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). — СПб., 1869.
• Бобровский П. О. [www.runivers.ru/lib/book4723/ История 13-го Лейб-гренадерского Эриванского Его Величества полка за 250 лет (1642—1892): в 5 частях]. — СПб.: Тип. В. С. Балашева, 1895. — Т. 4. — С. 519—521.

• Бобровский П. О. [www.runivers.ru/lib/book4723/ История 13-го Лейб-гренадерского Эриванского Его Величества полка за 250 лет (1642—1892): в 5 частях]. — СПб.: Тип. В. С. Балашева, 1895. — Т. 4 — Прилож. — С. 24, 176, 271, 287, 296, 301, 303, 319, 347.

• Бобровский П. О. [www.runivers.ru/lib/book4723/ История 13-го Лейб-гренадерского Эриванского Его Величества полка за 250 лет (1642—1892): в 5 частях]. — СПб.: Тип. В. С. Балашева, 1898. — Т. 5 — Прилож. — С. 71—72.

• Гизетти А. Л. [dlib.rsl.ru/viewer/01003557244#?page=2&view=list Сборник сведений о Георгиевских кавалерах и боевых знаков отличий Кавказских войск: в 2 частях] / Под ред. В. А. Потто. — Тф.: Тип. Я. И. Либермана, 1901. — Т. 1. — С. 134—135.
• Шабанов Д. Ф. [dlib.rsl.ru/viewer/01003545906#?page=1&view=list Краткая историческая записка о службе 13-го лейб-гренадерского Эриванского Его Императорского Величества полка]. — Тф.: Тип. Окруж. штаба Кавк. воен. округа, 1875. — С. 51—52, 3 (2-я паг.).

Отрывок, характеризующий Визиров, Алиамбар Измайлович

– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.