Виноградов, Василий Петрович (большевик)

Василий Петрович Виноградов
Ответственный секретарь Лодейнопольского окружного комитета ВКП(б)
1 августа 1927 — 15 августа 1930
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	должность упразднена
Председатель Исполкома Забайкальского губернского Совета
декабрь 1923 — сентябрь 1924
Предшественник:	Михаил Иванович Полетаев
Преемник:	Георгий Пахомович Рогачёв
Председатель Исполкома Брянского губернского Совета
декабрь 1922 — июль 1923
Предшественник:	Н. С. Замыслов
Преемник:	Николай Иванович Пахомов
Рождение:	дер. Гусаки, Кашинский уезд, Тверская губерния, Российская империя
Смерть:	Ленинград, РСФСР, СССР
Место погребения:	Богословское кладбище
Партия:	РСДРП(б) / РКП(б) / ВКП(б) / КПСС
Образование:	Промакадемия
Военная служба
Годы службы:	1916—1917 1918—1922 1941—1944
Принадлежность:	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск:	армия
Звание:	рядовой военком интендантской службы
Награды:

Васи́лий Петро́вич Виногра́дов (1895—1985) — участник революционного движения, партийный и государственный деятель, дважды Герой Социалистического Труда (1975, 1985).

Биография

Родился 7 января 1895 года в деревне Гусаки Кашинского уезда Тверской губернии (ныне Кашинского района Тверской области) в крестьянской семье.

В 1908—1916 годах — рабочий на заводах Петербурга и Ревеля.

Член РСДРП — РКП(б) — ВКП(б) — КПСС с 1915 года. В 1915—1916 годах — член Выборгского РК РСДРП в Петрограде. В 1916 году был арестован, отправлен солдатом в Финляндию.

После Февральской революции — член полкового комитета, депутат Петросовета, секретарь партийной организации Металлического завода в Петрограде. В октябре 1917 года направлен ЦК РСДРП(б) агитатором в Калужскую губернию.

С ноября 1917 года — секретарь партийной организации Металлического завода. В 1918—1920 годах — на политработе в Красной Армии, затем член Петроградского ревтрибунала, комиссар Петроградского округа погранвойск.

Затем находился на ответственной советской, партийной и хозяйственной работе. В 1922—1923 председатель Брянского губисполкома. В 1929—1930 ответственный секретарь Лодейнопольского окружкома ВКП(б).

По окончании Промакадемии (1933) — на административно-хозяйственной работе в Ленинграде. Был директором Металлического завода им. Коминтерна, директором Института радио и акустики в Ленинграде.

Во время обороны Ленинграда 1941—1944 годов — политработник в Красной Армии.

С 1959 на пенсии.

Неоднократно избирался членом Ленинградского обкома КПСС. Председатель Совета ветеранов при обкоме, депутат Ленгорисполкома.

Умер 19 января 1985 года в Ленинграде. Похоронен на Богословском кладбище.

Награды

• дважды Герой Социалистического Труда: 06.01.1975 — в связи с 80-летием и 04.01.1985 — в связи с 90-летием.
• 3 ордена Ленина (28.10.1967, 06.01.1975, 04.01.1985)
• орден Октябрьской Революции (04.01.1980)
• орден Отечественной войны II степени (26.07.1945)
• орден Трудового Красного Знамени (21.06.1957)
• орден Красной Звезды (07.03.1944)
• орден «Знак Почёта» (17.04.1940)
• медали

Память

В Санкт-Петербурге на доме, в котором жил В. П. Виноградов (2-й Муринский проспект, 27), установлена гранитная мемориальная доска с надписью: «В этом доме с 1969 по 1985 год жил Василий Петрович Виноградов, член Коммунистической партии с 1915 года, участник Великой Октябрьской социалистической революции, дважды Герой Социалистического Труда». Архитектор — В. В. Исаева

Интересные факты

Виноградов В. П., как представитель трудящихся Металлического завода, был участником встречи с Лениным на площади у Финляндского вокзала.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=16227 Виноградов, Василий Петрович (большевик)]. Сайт «Герои Страны».

• [zakoylok.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=561&Itemid=33 Краткая биография]
• [www.knowbysight.info/VVV/07941.asp Виноградов Василий Петрович]. Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991. Проверено 22 сентября 2016.

См. также

• Герои Социалистического Труда Ленинградской области

Отрывок, характеризующий Виноградов, Василий Петрович (большевик)

Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.