Виргата

Виргата (англ. virgate; yardland; лат. virgata) — единица измерения площади земельных участков в средневековой Англии, равная 1/4 части гайды. Величина виргаты в разных регионах страны колебалась от 20 до 70 акров, однако наиболее распространённый размер виргаты составлял 30 акров.

Впервые виргата упоминается в «Правде Инэ» конца VII века как базовый размер земельного держания крестьянина от своего сеньора. Первоначально виргата представляла собой полосу пашни шириной в один род (то есть в одну палку для подгона скота) от каждого акра в гайде. Название «виргата» происходит от латинского слова virga, означающего «палка для подгона скота». Позднее виргата превратилась в нормативную единицу площади земельного надела зависимого крестьянина в рамках манориального хозяйства. Если гайда изначально представляла собой земельный участок свободного англосаксонского крестьянина (керла), то виргата — стандартный надел феодально-зависимого виллана.

За пользование виргатой земли были установлены различные отработочные, натуральные и денежные повинности, величина которых сильно различалась по регионам и зависела от воли феодала и традиций, существующих в данном поместье. Эти повинности могли быть очень значительными и доходить до четырёхдневной барщины и крупного денежного оброка. Определение объёма причитающихся феодалу платежей и работ производилось из расчёта виргаты, и при дроблении крестьянских наделов их величина оставалась неизменной на 1 виргату. Хотя стандартный надел виллана составлял 1 виргату, существовали категории крестьян (коттарии и бордарии, прежде всего), которые владели участками площадью меньше половины виргаты. Дробление надела также происходило в процессе наследования и совершения сделок с землёй.

См. также

• Гайда

Литература

• [www.nationalarchives.gov.uk/domesday/ Книга Страшного суда] на сайте Национального архива Великобритании
• [www.sizes.com/units/virgate.htm Виргата на сайте www.sizes.com]
• Штокмар В. В. История Англии в средние века. — СПб., 2001
• Stenton, F. Anglo-Saxon England. — Oxford, 1971, ISBN 978-0-19-821716-9
• Poole, A. L. From Domesday Book to Magna Carta 1087—1216. — Oxford, 1956, ISBN 978-0-19-821707-7

Отрывок, характеризующий Виргата

Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.


В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.