Владимиров, Виталий Вадимович

Виталий Владимиров
Полное имя	Виталий Вадимович Владимиров
Дата рождения	24 июля 1968(1968-07-24) (55 лет)
Место рождения	Свердловск, СССР
Страна	СССР СССР Россия Россия
Профессии	тромбонист, композитор, аранжировщик, дирижёр, преподаватель
Инструменты	тромбон, клавишные, перкуссия
Жанры	джаз, рок
Псевдонимы	Киса
[viband.com/ com]

Вита́лий Вади́мович Влади́миров (24 июля 1968, Свердловск, ныне Екатеринбург) — советский и российский тромбонист, композитор, аранжировщик, дирижёр. Лауреат международных конкурсов. Лауреат премий губернатора Свердловской области «За выдающиеся достижения в области литературы и искусства». Заведующий отделением «Музыкальное искусство эстрады», преподаватель по классу аранжировки, создатель Биг-бенда Свердловского музыкального училища имени П. И. Чайковского (Екатеринбург). Художественный руководитель и главный дирижер Краснодарского Биг-бенда имени Георгия Гараняна (2010—2011). В 1980—1990-х годах принимал активное участие в деятельности Свердловского рок-клуба, принимал участие в записях и выступлениях известных групп «свердловского рока», таких как «Чайф», «Ассоциация» и др.

Биография

Виталий Владимиров родился 24 июля 1968 г. в Свердловске (ныне Екатеринбург). Закончил по классу тромбона Свердловское музыкальное училище им. П. И. Чайковского и Челябинскую Государственную Академию культуры.

С 1985 — начал профессиональную исполнительскую деятельность как тромбонист в ансамбле «Гамма-джаз» известного свердловского гитариста Валерия Бириха. В 1986 году недолго фигурировал в составе группы Владимира Кощеева «Солярис», также работал с группой Владимира Огонькова «Раут».

С 1987 — принимал активное участие в проектах композитора и пианиста Михаила Агре (Израиль), в том числе в его экспериментах в области формирования музыкального пространства современного камерного театра.

В 1990—1992 — параллельно с работой в Уральском филармоническом оркестре занимался аранжировками авторских спектаклей для музыкального театра петербургского композитора Анатолия Затина.

В 1993—1995 — солист ансамбля «АМА-джаз» вместе с саксофонистом Игорем Паращуком и трубачом Сергеем Пронем. В этом составе принимал участие в российско-французском фестивале (Москва, Протвино, Черноголовка) в 1993 году.

С 2000 — заведующий кафедрой джазовой музыки и преподаватель по классу аранжировки Свердловского музыкального училища им. П. И. Чайковского.

С 2001 — художественный руководитель собственного биг-бенда.

С 2003 — участник трио FREEBRASS (Пронь, Паращук, Владимиров).

До 2006 — музыкальный руководитель, солист и аранжировщик Уральского Государственного оркестра джазовой музыки.

С 2007 — участник квинтета David Orchestra (Сайфуллин, Паращук, Владимиров, Титов, Кравцов).

С 2007 — солист и дирижер биг-бенда Георгия Гараняна (город Краснодар).

Творческая характеристика

Блестящий исполнитель и аранжировщик, один из самых ярких джазовых тромбонистов, живущих ныне на территории современной Евразии. В России, наверное, не найдется больше тромбониста, способного так виртуозно и выразительно играть и мыслить зрело и изобретательно. Креативный подход к игре и феноменальная интуиция ансамблиста позволяют свободно ориентироваться в музыкальном пространстве от симфонического оркестра до дуэта или трио импровизационного толка. Музыкант с самыми широкими исполнительскими интересами и техническим диапазоном, регулярно принимающий участие в концертах и студийных сессиях российских, европейских и американских музыкантов (Георгий Гаранян, Асхат Сайфуллин, Сергей Пронь, Игорь Паращук, Рой Янг, Петер Брётцман, Ричи Коул, Виталий Имирелли, Джесси Джонс, Джулия Никсон, Денис Эрнандес, Николь Генри, Мелтон Мустафа, Стенли Джордан, Кевин Махогани, Карла Кук, Рон Холовей).

Награды и премии

• 1997, 2010 — лауреат премии Губернатора Свердловской области за выдающиеся достижения в области литературы и искусства.

Участие в фестивалях

• «Jazz-transit 2006-09»
• «Вэйсэ-джаз 2008-09»
• «Melton Mustafa Jazz Festival 2008-09» (США)
• «Kuban-jazz 2007-08»
• Российско-французский фестиваль «Москва — Протвино»
• «Jazz pipe organ 2007-08»
• «Jazz Globus 2011» (Израиль)
• «Jazz May 2014» (Пенза) и др.

Авторские программы

• 2005 — «Rain on the road» — авторские композиции для квинтета
• 2006 — «Wood steps» — сюита для деревянных духовых, фортепиано и камерного оркестра
• 2007 — «Иерусалимские песни» — сюита для скрипки, кларнета, диджериду и камерного оркестра
• 2011 — «GOSPEL! Christmas for all times…» — авторские аранжировки для симфо/джаза и солистов
• 2011 — «Secret Message» — авторские композиции для биг-бенда
• «Вершины мира» — симфонические рифмы для оркестра и солистов (Этно/Симфо)

Дискография

Собственные проекты

• 2005 — Cinema music
• 2005 — Rain on the road
• 2010 — Cartoons
• 2011 — Secret Message

Участие в записях других групп/музыкантов

(показаны лишь некоторые записи)

Рок-группы Свердловска / Екатеринбурга

• 1986 — Субботним вечером в Свердловске (магнитоальбом группы Чайф), тромбон
• 1990 — Сторона (студийный альбом группы Ассоциация), тромбон (трек 3, «Руки вверх»)
• 1994 — Love Story (студийный альбом группы ТОП, см. Евгений Горенбург), тромбон
• 1996 — Greatest Hits (альбом-сборник группы Ассоциация), тромбон (трек 14, «Руки вверх», с альбома Сторона той же группы, записан в 1990)
• 1999 — Зима была лютой (студийный альбом проекта «Шалуны на Луне» [В. Шахрин, В. Кукушкин]), тромбон
• 2000 — Школьный альбом (студийный альбом группы ТОП, см. Евгений Горенбург), тромбон
• 2002 — Под бельём (студийный альбом Татьяны Зыкиной, официально не выпущен), аранжировка, продюсирование
• 2007 — Не[видимая] Музыка — Проявление Третье (сборник исполнений разных групп/музыкантов), тромбон (с группой Курара, трек 13, «Зима»)
• 2014 — Дорога шамана (студийный альбом H-Ural, пимак)

Ссылки

• [jazzquad.ru/index.pl?act=PRODUCT&id=2893 Виталий Владимиров — Из жизни тромбониста : Jazz-квадрат] (интервью) (рус.)

Видео

• [youtube.com/watch?v=EuYJfs42pic Биг-бенд Виталия Владимирова — «Blues for Michael» (2013)] на YouTube
• [youtube.com/watch?v=7GS9Bs3bTcw Этно-оркестр «ALPHA & Co» — «Solstices» (2012)] на YouTube
• [youtube.com/watch?v=VUCq9db9QXo Уральский симфонический оркестр; Виталий Владимиров, «Wood steps» — сюита для деревянных духовых, фортепиано и камерного оркестра; солист Игорь Паращук (деревянные духовые), Виталий Владимиров (фортепиано); дирижер Энхе (2011)] на YouTube (Vitaly Vladimirov «Wood steps» Suite for chamber orchestra, piano and woods. Ural simphonic orchestra. Sol. Igor Parashiuk (woods), Vitaly Vladimirov (piano). Cond. ENKHE)
• [youtube.com/watch?v=Oq6l5TI8MNQ Виталий Владимиров — Импровизация на тибетских поющих чашах (2011)] на YouTube (Tibetan singing bowls improvisation)

Отрывок, характеризующий Владимиров, Виталий Вадимович

Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: «Что ж дальше?А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко. С ним она любила бывать больше, чем с другими; и иногда, когда была с ним с глазу на глаз, смеялась. Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа Осссознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе. Но она даже не была благодарна ему за его нежность; ничто хорошее со стороны Пьера не казалось ей усилием. Пьеру, казалось, так естественно быть добрым со всеми, что не было никакой заслуги в его доброте. Иногда Наташа замечала смущение и неловкость Пьера в ее присутствии, в особенности, когда он хотел сделать для нее что нибудь приятное или когда он боялся, чтобы что нибудь в разговоре не навело Наташу на тяжелые воспоминания. Она замечала это и приписывала это его общей доброте и застенчивости, которая, по ее понятиям, таковая же, как с нею, должна была быть и со всеми. После тех нечаянных слов о том, что, ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные слова для утешения плачущего ребенка. Не оттого, что Пьер был женатый человек, но оттого, что Наташа чувствовала между собою и им в высшей степени ту силу нравственных преград – отсутствие которой она чувствовала с Kyрагиным, – ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров.
В конце Петровского поста Аграфена Ивановна Белова, отрадненская соседка Ростовых, приехала в Москву поклониться московским угодникам. Она предложила Наташе говеть, и Наташа с радостью ухватилась за эту мысль. Несмотря на запрещение доктора выходить рано утром, Наташа настояла на том, чтобы говеть, и говеть не так, как говели обыкновенно в доме Ростовых, то есть отслушать на дому три службы, а чтобы говеть так, как говела Аграфена Ивановна, то есть всю неделю, не пропуская ни одной вечерни, обедни или заутрени.
Графине понравилось это усердие Наташи; она в душе своей, после безуспешного медицинского лечения, надеялась, что молитва поможет ей больше лекарств, и хотя со страхом и скрывая от доктора, но согласилась на желание Наташи и поручила ее Беловой. Аграфена Ивановна в три часа ночи приходила будить Наташу и большей частью находила ее уже не спящею. Наташа боялась проспать время заутрени. Поспешно умываясь и с смирением одеваясь в самое дурное свое платье и старенькую мантилью, содрогаясь от свежести, Наташа выходила на пустынные улицы, прозрачно освещенные утренней зарей. По совету Аграфены Ивановны, Наташа говела не в своем приходе, а в церкви, в которой, по словам набожной Беловой, был священник весьма строгий и высокой жизни. В церкви всегда было мало народа; Наташа с Беловой становились на привычное место перед иконой божией матери, вделанной в зад левого клироса, и новое для Наташи чувство смирения перед великим, непостижимым, охватывало ее, когда она в этот непривычный час утра, глядя на черный лик божией матери, освещенный и свечами, горевшими перед ним, и светом утра, падавшим из окна, слушала звуки службы, за которыми она старалась следить, понимая их. Когда она понимала их, ее личное чувство с своими оттенками присоединялось к ее молитве; когда она не понимала, ей еще сладостнее было думать, что желание понимать все есть гордость, что понимать всего нельзя, что надо только верить и отдаваться богу, который в эти минуты – она чувствовала – управлял ее душою. Она крестилась, кланялась и, когда не понимала, то только, ужасаясь перед своею мерзостью, просила бога простить ее за все, за все, и помиловать. Молитвы, которым она больше всего отдавалась, были молитвы раскаяния. Возвращаясь домой в ранний час утра, когда встречались только каменщики, шедшие на работу, дворники, выметавшие улицу, и в домах еще все спали, Наташа испытывала новое для нее чувство возможности исправления себя от своих пороков и возможности новой, чистой жизни и счастия.
В продолжение всей недели, в которую она вела эту жизнь, чувство это росло с каждым днем. И счастье приобщиться или сообщиться, как, радостно играя этим словом, говорила ей Аграфена Ивановна, представлялось ей столь великим, что ей казалось, что она не доживет до этого блаженного воскресенья.
Но счастливый день наступил, и когда Наташа в это памятное для нее воскресенье, в белом кисейном платье, вернулась от причастия, она в первый раз после многих месяцев почувствовала себя спокойной и не тяготящеюся жизнью, которая предстояла ей.
Приезжавший в этот день доктор осмотрел Наташу и велел продолжать те последние порошки, которые он прописал две недели тому назад.
– Непременно продолжать – утром и вечером, – сказал он, видимо, сам добросовестно довольный своим успехом. – Только, пожалуйста, аккуратнее. Будьте покойны, графиня, – сказал шутливо доктор, в мякоть руки ловко подхватывая золотой, – скоро опять запоет и зарезвится. Очень, очень ей в пользу последнее лекарство. Она очень посвежела.
Графиня посмотрела на ногти и поплевала, с веселым лицом возвращаясь в гостиную.


В начале июля в Москве распространялись все более и более тревожные слухи о ходе войны: говорили о воззвании государя к народу, о приезде самого государя из армии в Москву. И так как до 11 го июля манифест и воззвание не были получены, то о них и о положении России ходили преувеличенные слухи. Говорили, что государь уезжает потому, что армия в опасности, говорили, что Смоленск сдан, что у Наполеона миллион войска и что только чудо может спасти Россию.
11 го июля, в субботу, был получен манифест, но еще не напечатан; и Пьер, бывший у Ростовых, обещал на другой день, в воскресенье, приехать обедать и привезти манифест и воззвание, которые он достанет у графа Растопчина.
В это воскресенье Ростовы, по обыкновению, поехали к обедне в домовую церковь Разумовских. Был жаркий июльский день. Уже в десять часов, когда Ростовы выходили из кареты перед церковью, в жарком воздухе, в криках разносчиков, в ярких и светлых летних платьях толпы, в запыленных листьях дерев бульвара, в звуках музыки и белых панталонах прошедшего на развод батальона, в громе мостовой и ярком блеске жаркого солнца было то летнее томление, довольство и недовольство настоящим, которое особенно резко чувствуется в ясный жаркий день в городе. В церкви Разумовских была вся знать московская, все знакомые Ростовых (в этот год, как бы ожидая чего то, очень много богатых семей, обыкновенно разъезжающихся по деревням, остались в городе). Проходя позади ливрейного лакея, раздвигавшего толпу подле матери, Наташа услыхала голос молодого человека, слишком громким шепотом говорившего о ней: