Всеобщее священство
Поделись знанием:
В основе доктрины лежит отрицание разделения церкви на мирян и духовенство. Мартин Лютер утверждал, что Иисус Христос дал власть ключей всем своим последователям, а не одной какой-либо фракции особо приближенных:
Вместе с тем Лютер предостерегал, чтобы никто не становился пастором самочинно, но только по избранию общиной.
Девять дней после оставления Москвы в Петербург приехал посланный от Кутузова с официальным известием об оставлении Москвы. Посланный этот был француз Мишо, не знавший по русски, но quoique etranger, Busse de c?ur et d'ame, [впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души,] как он сам говорил про себя.
Государь тотчас же принял посланного в своем кабинете, во дворце Каменного острова. Мишо, который никогда не видал Москвы до кампании и который не знал по русски, чувствовал себя все таки растроганным, когда он явился перед notre tres gracieux souverain [нашим всемилостивейшим повелителем] (как он писал) с известием о пожаре Москвы, dont les flammes eclairaient sa route [пламя которой освещало его путь].
Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
Всеобщее священство — фундаментальный принцип протестантской теологии[1], согласно которому каждый верующий способен совершать богослужение, может принять исповедь и предстоять в таинствах. Впервые изложена в трактате Лютера «К христианскому дворянству немецкой нации» (1520). В качестве основания для «всеобщего священства» приводятся словам апостола Петра[2]:
|
вы — род избранный, царственное священство (1Пет. 2:9) | 
|
|
|
Всякий крестившийся может считать себя уже посвященным в священники. |
|
В исторических церквях используют термин «всеобщее священство»[2][3], но трактуют его иначе:
|
|
Вся община верующих как таковая - священническая. Верные осуществляют свое священство крещеных участием - каждый согласно своему собственному призванию - в миссии Христа, Священника, Пророка и Царя. Таинствами Крещения и Миропомазания верные «посвящаются в (...) священство святое» Катехизис Католической церкви, §1546 |
|
Примечание
- ↑ [www.religare.ru/2_31780.html Лютеранин Владимир Пудов отвечает на вопросы «Религии и СМИ»]
- ↑ 1 2 [anaphora.ru/content/view/44/74/ Павел Евдокимов. Всеобщее священство мирян в восточной традиции]
- ↑ прот. Николай Афанасьев, [www.odinblago.ru/slizh_miran Служение мирян в Церкви.] Париж, 1955.
Напишите отзыв о статье "Всеобщее священство"
Ссылки
- Вислёфф К. Ф. Теология Лютера / пер. с норв. В. Ю. Володина — СПб: Светоч, 2009. — С.184-196.
Отрывок, характеризующий Всеобщее священство
Девять дней после оставления Москвы в Петербург приехал посланный от Кутузова с официальным известием об оставлении Москвы. Посланный этот был француз Мишо, не знавший по русски, но quoique etranger, Busse de c?ur et d'ame, [впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души,] как он сам говорил про себя.
Государь тотчас же принял посланного в своем кабинете, во дворце Каменного острова. Мишо, который никогда не видал Москвы до кампании и который не знал по русски, чувствовал себя все таки растроганным, когда он явился перед notre tres gracieux souverain [нашим всемилостивейшим повелителем] (как он писал) с известием о пожаре Москвы, dont les flammes eclairaient sa route [пламя которой освещало его путь].
Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
