Высоцкая, Анна Григорьевна
| Анна Григорьевна Высоцкая | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти |
село Русское, |
| Род войск |
Авиация |
| Годы службы | |
| Звание |
Гвардии младший лейтенант <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
| Часть | |
| Сражения/войны | |
Анна Григорьевна Высоцкая (1923—1943) — лётчица 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка, участница Великой Отечественной войны, гвардии младший лейтенант.
Содержание
Биография
Детство
Аня Высоцкая родилась в городе Казатин Винницкой области на Украине в семье Григория Антоновича Высоцкого.
Девочку рано стала привлекать авиация. Её старший брат Яков работал инструктором по парашютному и планерному спорту в дорожно-транспортном совете Осоавиахиме. Его рассказы приводили сестру в восторг. С четырнадцати лет Аня начала заниматься планеризмом, часто бывала на парашютной вышке. Она твёрдо решила стать лётчицей.
Окончив в 1937 году среднюю школу, уехала к тётке в Ереван. Там Анна устроилась работать библиотекарем и поступила на пилотное отделение Ереванского аэроклуба. Теоретический курс закончила на отлично. Долгое время занималась отрабатывала лётное мастерство на практике. Стала лётчиком-инструктором и собиралась поступать в авиационный институт. Но вскоре началась война.
Великая Отечественная война
В 1941 году Анна Высоцкая ушла на фронт. Вместе с ней были зачислены в ряды Красной Армии три её брата — Яков, Антон и Леонид. Домой вернулся только Яков.
Высоцкая была зачислена 145-й отдельную авиаэскадрильи, выполнявшей задания командования по связи и базировавшуюся в Тбилиси. Затем перешла в женский 46-й гвардейский ночной бомбардировочный авиационный полк. Стала лётчицей в звене Марины Чечнёвой.
Аню зачислили в мое звено, и мы очень быстро подружились. Она мне сразу понравилась, да и не только мне, — весёлая, неунывающая, всегда с милой улыбкой, всегда готовая помочь. Аню отличала активная доброта, внимание к людям. Её не надо было просить о помощи, она сама сразу замечала, когда кому-то было трудно, и спешила сделать все, что могла.
До боевых вылетов было ещё далеко. Нужно пройти тренировки в дневных условиях — полёты по кругу, в закрытой кабине по маршруту. Потом перешли к тренировочным ночным полётам. В начале 1943 года наш фронт перешёл в наступление. Мы наносили бомбовые удары по отступающему противнику в Ставрополье. Напряжённая обстановка заставляла летать в любую погоду. Но как только появлялось «окно», мы вместе с командиром эскадрильи Татьяной Макаровой тренировали новую летчицу. Не все сразу получалось у Ани, но её отличало огромное терпение и трудолюбие. Упорно преодолевая трудности, она училась мастерству у опытных летчиц.
Кроме летной учебы у младшего лейтенанта Высоцкой было немало обязанностей: дежурство на старте и по полку, быть часовым и оперативным дежурным, приходилось помогать и техникам в подготовке машин к очередной боевой ночи, когда экипажи отдыхали после полетов. Все эти обязанности Аня выполняла. Ей была свойственна глубоко сознательная внутренняя дисциплина. Даже в наших дружеских разговорах — беседах по душам она никогда не высказала недовольства, что вот, мол, она — лётчик, а выполняет другие обязанности.
Но что бы ни делала Аня, она с нетерпением ждала дня, когда ей доверят боевой самолёт, чтобы вместе с подругами громить ненавистного врага. Надо было видеть её глаза, когда она провожала экипажи на старте. И вот, наконец, этот день пришёл и принёс с собой сразу же такое трудное испытание. Ну что ж, лейтенант Высоцкая выдержала его с честью. (Чечнева М. П. «Ласточки» над фронтом.)
В составе 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка успела сделать 19 боевых вылетов.
Гибель
Анна Высоцкая была сбита в ночь на 1 августа 1943 года. Погибла вместе со штурманом Галиной Докутович. В эту же ночь погибли Валентина Полунина с Глафирой Кашириной, а также экипажи Роговой и Крутовой.
Присмотревшись к действиям советской ночной авиации, противник решил перестроить систему противовоздушной обороны. Свели прожекторы в мощные группы, причём так, что одна группа могла передавать пойманный самолёт другой. Для борьбы с фанерными тихоходными машинами на Тамань прибыла эскадрилья фашистских асов. В ночь на 1 августа и была впервые применена новая тактика.
Уже на подходе к цели мы отметили необычное поведение противника. Вражеские прожекторы то включались, то выключались, а зенитного огня все не было. Зловещая тишина настораживала…
…Впереди вновь зажглись прожекторы. Теперь они поймали самолёт Ани Высоцкой и Гали Докутович. О чем думали в эти мгновения Аня и Галя? Выполнить задание любой ценой. Зенитки продолжали молчать. Ночную тьму снова прорезали трассирующие очереди.. Самолёт загорелся и стал падать…(Чечнева М. П. «Ласточки» над фронтом.)
Лётчицы похоронены в братской могиле села Русское Краснодарского края.
Источники
- М. П. Чечнёва [militera.lib.ru/bio/chechneva_mp2 «„Ласточки“ над фронтом»] — М.: ДОСААФ, 1984. — 270 с. — 100 000 экз.
Напишите отзыв о статье "Высоцкая, Анна Григорьевна"
Примечания
Ссылки
- [tamanskipolk46.narod.ru/p153aa1.html «Девятнадцатый вылет». Из книги М. П. Чечнёвой «Ласточки» над фронтом]
- [tamanskipolk46.narod.ru/p29aa1.html Фотографии лётчиц Таманского авиаполка]
- [tamanskipolk46.narod.ru/p28aa1.html Погибшие в небе за Родину]
- [www.liveinternet.ru/community/1223849/post109835526/ Заметка о погибших лётчицах 46-го гвардейского авиаполка в сообществе]
- [www-ki.rada.crimea.ua/nomera/2009/081/podrugi.html Упоминание Анны Высоцкой в статье «Судьбы двух подруг»]
Отрывок, характеризующий Высоцкая, Анна Григорьевна
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
