Гаудио, Тони

Тони Гаудио

Тони Гаудио (англ. Tony Gaudio; 20 ноября 1883 — 10 августа 1951) — американский оператор-постановщик итальянского происхождения, первым применил последовательность монтажа при создании фильмов.

Биография

Гаэтано Антонио Гаудио родился 20 ноября 1883 в городе Козенца (Италия). Он начал свою карьеру съемками итальянских короткометражных кинолент. Переехал в Нью-Йорке в 1906 году и работал на киностудии «Vitagraph» с 1909, пока не начал снимать короткометражные фильмы. Его работа включает «Ангелы ада» (1930), «Маленький Цезарь» (1931), «Леди, которая решилась» (1931), «Тигровая акула» (1932), «Повесть о Луи Пастере» (1936), «Жизнь Эмиля Золя» (1937), «Приключения Робин Гуда» (1938), «Высокая Сьерра» (1941) и «Дни славы» (1944).

Гаудио был фаворитом Бетти Дэвис и работал над одиннадцатью её фильмами, в том числе «Экс-леди», «Туман над Фриско», «Город на границе», «Сестры», «Письмо», и «Большая ложь».

Гаудио выиграл премию Американской киноакадемии за лучшую операторскую работу над фильмом «Энтони Несчастный» и был номинирован ещё пять раз («Ангелы ада» (1930), «Хуарес» (1939), «Письмо» (1940), «Корвет K-225» (1943), и «Песня на память» (1945)). Он был одним из основателей Американского общества кинооператоров.

Тони Гаудио похоронен на кладбище «Hollywood Forever» в Голливуде, штат Калифорния.

Отрывок, характеризующий Гаудио, Тони

Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.