Гесс, Ильза

Ильза Гесс

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Ильза Гесс (нем. Ilse Heß, урожд. Прёль (Ilse Pröhl); 22 июня 1900, Ганновер — 7 сентября 1995, Лилиенталь) — супруга Рудольфа Гесса. Убеждённая национал-социалистка, член НСДАП с 1921 года. Опубликовала несколько книг переписки с мужем, отбывавшим пожизненное заключение в тюрьме Шпандау.

Биография

Ильза родилась в семье состоятельного ганноверского врача Фридриха Прёля, придерживавшегося национал-консервативных взглядов. Отец Ильзы погиб во время Капповского путча. Мать вышла замуж во второй раз за художника-портретиста Карла Горна, возглавлявшего Бременскую академию художеств.

Ильза поступила в Мюнхенский университет, став одной из первых студенток, и изучала германистику и библиотечное дело. Познакомилась с Рудольфом Гессом в апреле 1920 года в Мюнхене, когда готовилась к поступлению в университет. Они проживали в одном пансионе Шильдберга в мюнхенском районе Швабинг. Весной 1920 года Гесс пригласил Ильзу на одно из собраний, где выступал Адольф Гитлер. По словам Ильзы, идеи Гитлера произвели на неё неизгладимое впечатление. В 1921 году Ильза в соответствии со своими убеждениями вступила в НСДАП и стала для будущего мужа «политическим секретарём». В 1955 году Ильза Гесс призналась, что сыграла большую роль в укреплении почти магической привязанности Гесса к Гитлеру. Ильза навещала Гесса в Ландсбергской тюрьме, после его освобождения занималась вместе с Гессом редактированием «Майн кампф». Рудольф Гесс не форсировал отношения с Ильзой, несмотря на её увлечение им. Именно Гитлер подтолкнул своего личного секретаря Гесса к женитьбе на Ильзе, которая состоялась 20 декабря 1927 года в Мюнхене. Гитлер выступил свидетелем жениха и стал крёстным отцом единственному сыну Гессов Вольфу Рюдигеру, родившемуся 18 ноября 1937 года.

После прихода к власти национал-социалистов Гессы поселились в роскошном доме в Харлахингене. Ильза обзавелась обслугой, личным водителем и двумя секретарями для обработки её корреспонденции, сопровождала мужа на крупных партийных мероприятиях. Фотографии Ильзы Гесс с сыном регулярно появлялись на страницах газет. После перелёта Гесса в Шотландию Ильза с сыном выехала из Мюнхена в Бад-Хинделанг и, несмотря на произошедшее, пользовалась поддержкой и защитой Гитлера, назначившего ей ежемесячную пенсию в 1100 рейхсмарок. 3 июня 1947 года Ильза Гесс, как и другие жёны нацистских преступников, осуждённых на Нюрнбергском процессе, была арестована и отправлена в лагерь в Аугсбурге. Её освободили 24 марта 1948 года, она переехала в Альгой, где в 1955 году открыла пансион.

Ильза Гесс оставалась убеждённой национал-социалисткой. Она сохраняла преданность Гитлеру до своей смерти и принимала участие в работе организации «Тихая помощь» и публиковала переписку с находящимся в заключении супругом, который, тем не менее, до 1969 года отказывался от свиданий с семьёй. С 1949 года Ильза Гесс состояла в переписке с Винифред Вагнер, также сохранившей верность идеалам национал-социализма.

После смерти была похоронена рядом с мужем на лютеранском кладбище в Вунзиделе. Могила Гессов была ликвидирована в 2011 году по решению церковного совета.

Сочинения

• «Судьба в письмах». Ein Schicksal in Briefen. Druffel-Verlag, Leoni am Starnberger See 1971 (более 40 изданий).
• «Ответ из камеры 7». Antwort aus Zelle 7. Druffel-Verlag, Leoni am Starnberger See 1967.
• «Англия — Нюрнберг — Шпандау». England — Nürnberg — Spandau. Druffel-Verlag, Leoni am Starnberger See 1967.
• «Узник мира — Новые письма из Шпандау». Gefangener des Friedens — Neue Briefe aus Spandau. Druffel-Verlag, Leoni am Starnberger See 1955.

Литература

• Anna Maria Sigmund: Die Frauen der Nazis. Heyne, München 2005, ISBN 3-453-60016-9.
• Heike B. Görtemaker. Eva Braun. Leben mit Hitler. — 4. Auflage. — München: Verlag C. H. Beck oHG, 2010. — ISBN 978-3-406-585142.

Ссылки

• [portal.dnb.de/opac.htm?query=Woe%3D118704060&method=simpleSearch Ильза Гесс в Немецкой национальной библиотеке].

Отрывок, характеризующий Гесс, Ильза

Пьер только не знал того, что там, где ему подносили хлеб соль и строили придел Петра и Павла, было торговое село и ярмарка в Петров день, что придел уже строился давно богачами мужиками села, теми, которые явились к нему, а что девять десятых мужиков этого села были в величайшем разорении. Он не знал, что вследствие того, что перестали по его приказу посылать ребятниц женщин с грудными детьми на барщину, эти самые ребятницы тем труднейшую работу несли на своей половине. Он не знал, что священник, встретивший его с крестом, отягощал мужиков своими поборами, и что собранные к нему ученики со слезами были отдаваемы ему, и за большие деньги были откупаемы родителями. Он не знал, что каменные, по плану, здания воздвигались своими рабочими и увеличили барщину крестьян, уменьшенную только на бумаге. Он не знал, что там, где управляющий указывал ему по книге на уменьшение по его воле оброка на одну треть, была наполовину прибавлена барщинная повинность. И потому Пьер был восхищен своим путешествием по именьям, и вполне возвратился к тому филантропическому настроению, в котором он выехал из Петербурга, и писал восторженные письма своему наставнику брату, как он называл великого мастера.
«Как легко, как мало усилия нужно, чтобы сделать так много добра, думал Пьер, и как мало мы об этом заботимся!»
Он счастлив был выказываемой ему благодарностью, но стыдился, принимая ее. Эта благодарность напоминала ему, на сколько он еще больше бы был в состоянии сделать для этих простых, добрых людей.
Главноуправляющий, весьма глупый и хитрый человек, совершенно понимая умного и наивного графа, и играя им, как игрушкой, увидав действие, произведенное на Пьера приготовленными приемами, решительнее обратился к нему с доводами о невозможности и, главное, ненужности освобождения крестьян, которые и без того были совершенно счастливы.
Пьер втайне своей души соглашался с управляющим в том, что трудно было представить себе людей, более счастливых, и что Бог знает, что ожидало их на воле; но Пьер, хотя и неохотно, настаивал на том, что он считал справедливым. Управляющий обещал употребить все силы для исполнения воли графа, ясно понимая, что граф никогда не будет в состоянии поверить его не только в том, употреблены ли все меры для продажи лесов и имений, для выкупа из Совета, но и никогда вероятно не спросит и не узнает о том, как построенные здания стоят пустыми и крестьяне продолжают давать работой и деньгами всё то, что они дают у других, т. е. всё, что они могут давать.


В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.