Гипокрас

Гипокра́с (др.-греч. hypokras) — алкогольный напиток из вина, сильно подслащённого мёдом или сахаром и приправленного «королевскими», то есть благородными, пряностями (корицей, имбирём, гвоздикой); имеет древнее происхождение и в Средневековье был распространён по всей Европе. Согласно легенде, название образовано от имени древнегреческого медика Гиппократа (Hippokrates, V век до н. э.).

Сегодня гипокрас производится во Франции из красного вина и предлагается как «аперитив из раннего средневековья».

Дюма-отец о гипокрасе

«Большой кулинарный словарь»

Дюма-отец в своей книге «Большой кулинарный словарь» (Grand Dictionnaire de cuisine, опубликован посмертно в 1873) пересказал рецепт гипокраса, оставшийся от Тайерана (Taillerent), шеф-повара Карла VII:

«На одну пинту напитка … возьмите три гро чистой и тонко помолотой корицы, один гро мускатного ореха или два, если хотите, полгро гвоздики и мелкого сахара шесть унций, и разотрите всё в порошок, и это следует всё положить вместе с вином в цедилку над горшком; помешайте и дайте стечь, и чем дольше будет течь, тем лучше, но он не должен выдохнуться».

Далее он продолжает, что «во времена Людовика XIV эта настойка ещё ценилась, её подавали к столу знати, и город Париж был обязан поставлять каждый год некое её количество на королевский стол», и что ко времени Дюма «настойка совершенно исчезла и позабыта».

«Двадцать лет спустя»

В романе Дюма «Двадцать лет спустя» (1845) д’Артаньян, в ожидании Базена, слуги своего товарища Арамиса, заказывает бутылку гипокраса.

См. также

• Conditum Paradoxum

Ссылки

• Гипокрас // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.nkj.ru/archive/articles/9885/ Гипокрас // Из «Большого кулинарного словаря» Дюма-отца]
• [www.vokrugsveta.ru/telegraph/theory/1227/ «Любимый напиток Синей Бороды» — гипокрас]

Отрывок, характеризующий Гипокрас

Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.