Глаза змеи
| Глаза змеи | |
| Snake Eyes | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
История: |
| В главных ролях |
Николас Кейдж |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Paramount Pictures (США) |
| Длительность |
98 мин. |
| Бюджет |
73 млн.$ |
| Сборы |
103 млн.$ |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Глаза змеи» (англ. Snake Eyes) — криминальный триллер 1998 года, снятый Брайаном де Пальмой, в котором он использует свои любимые приемы — длинные сцены и деление экрана на части. Сценарий к фильму написали Дэвид Кепп и Де Пальма. На съемки фильма ушло 73 миллиона долларов, мировые сборы составили 103 миллиона[1]. Гэри Синиз и Карла Гуджино были номинированы на премию Blockbuster Entertainment Awards[en] в качестве актёров второго плана, а Николас Кейдж стал победителем как исполнитель главной роли[2].
Содержание
Сюжет
Смышленый детектив-взяточник Атлантик Сити Рик Санторо приходит на боксерский матч, чтобы поболеть за любимого боксера. Там он встречает давнего друга Кевина Данна, который сообщает ему, что охраняет министра обороны, также пришедшего на бокс. Во время одного из раундов неизвестный снайпер убивает министра. Полиция опечатывает здание, заперев всех зрителей внутри до выяснения обстоятельств. Санторо хочет разобраться в случившемся. Для этого должен по крупицам восстановить события, произошедшие во время матча. Однако открывшаяся ему правда неутешительна — Кевин Данн и есть убийца, который организовал покушение. Санторо прячет девушку Джулию Костелло, которая назначила министру встречу на боксерском матче. Она разузнала о заговоре вокруг новой системы обороны. Санторо прячет её, но попадает в руки к заговорщикам, которые предлагают ему взятку. Рик отказывается от неё, из-за чего его избивают. Тем не менее, ему удается подставить злодеев. Кевин Данн, не дожидаясь позора и суда, убивает сам себя. Санторо провозглашают героем, но ненадолго — теневые влиятельные фигуры выставляют напоказ его старые грешки…
Актеры
| Актер | Роль | Роли дублировали |
|---|---|---|
| Николас Кейдж | Рик Санторо | Станислав Концевич |
| Гэри Синиз | Комма́ндер Кевин Данн | Анатолий Петров[3] |
| Кевин Данн | Лоу Логан | (неизвестно) |
| Джоэль Фабиани | Чарльз Киркленд | (неизвестно) |
| Карла Гуджино | Джулия Костелло | Евгения Игумнова |
| Луис Гусман | Сайрус | Алексей Гурьев |
| Джон Хед | Гилберт Пауэлл | (неизвестно) |
| Дэвид Энтони Хиггинс | Нед Кэмпбелл | (неизвестно) |
| Майкл Рисполи | Джимми Джордж | Валерий Захарьев |
| Стэн Шоу | Линкольн Тайлер | Сергей Паршин |
| Майк Старр | Уолт МакГан | Николай Лавров |
| Тамара Тюни | Энти | (неизвестно) |
| Чип Зин | Майки Альтер | (неизвестно) |
| Джон Тадеус | Второй полицейский | Михаил Пореченков |
Интересные факты
- На главную роль изначально был утвержден Уилл Смит, но он не пришел к согласию со студией по поводу гонорара.
- Пьяница во время бокса кричит «Сейчас будет больно». Эта же фраза звучит в другом фильме Брайана де Пальмы «Путь Карлито».
- Первые двенадцать минут были сняты одной длинной сценой, с самого начала до убийства.
- «Глаза змеи» — термин из игры в кости. Означает две единицы.
- В фильме «Покидая Лас-Вегас» герой Николаса Кейджа заказывает в казино комбинацию костей «Глаза змеи».
- Во время финальных титров строители устанавливают бетонную колонну. В последнем кадре один из рабочих убирает руку с колонны и можно увидеть перстень, который был на рыжеволосой девушке.
- Друга Рика Санторо, которого исполнил Гари Синиз, по фильму зовут Кевин Данн, а у актера, который сыграл роль телеведущего Лу Логана в этом же фильме, настоящее имя — Кевин Данн.
Напишите отзыв о статье "Глаза змеи"
Примечания
Ссылки
- «Глаза змеи» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v163130 Глаза змеи] (англ.) на сайте allmovie
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Глаза змеи
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
