Глыбокая
Посёлок городского типа
Показать/скрыть карты
|
Глыбо́кая (укр. Глибока) — посёлок городского типа в Черновицкой области Украины, административный центр Глыбокского района.
История
Первое письменное упоминание о Глыбокой датировано 1438 годом. Она представлена, как запустелая местность на «Чёрной Поляне», а в грамоте этого же года молдавский господарь Илья I наделил местностью под названием Глубокая придворного судью Петра Гудыму. Возможно, тогда и возникло село, название которого происходит от места, где оно расположено — посёлок лежит в глубокой котловине. В 1490 году в летописях упоминается о том, что церковь Глыбокой вошла в Радовецкую епархию, а в 1491 году молдавский господарь Стефан III своей грамотой подтвердил передачу села придворному Юдци.
В течение долгого времени Глыбокая со своими землями и угодьями была собственностью феодалов и монастырей. В 1774 году Глыбокая, как и вся Буковина, перешла от Османской империи под власть Австрийской империи. В 1857 году в селе строится спиртовой завод, а в 1869 году начинается строительство железной дороги Черновцы-Вадул Сирет-Сучава, которая прошла через Глыбокую.
По переписи 1910 года в Глыбокой насчитывалось 5549 человек. Подавляющее большинство крестьян занималась сельским хозяйством. С ноября 1918 года по 28 июня 1940 года Глыбокая входит в состав Румынии.
Сельский совет в Глыбокой был создан 5 июля 1940. Первым сельским председателем был избран житель Глыбокой Нестор Ткачук. В июле 1940 года Глыбокая стала районным центром.
В 1956 году Глыбокая была переведена в категорию посёлка городского типа. С июля 1959 по июль 1992 года в состав Глыбокского поселкового совета входит село Димка.
Напишите отзыв о статье "Глыбокая"
Ссылки
- Hliboka 2008.jpg
Глыбокая
- HLIBOKA SKIBNIEWSKICH.jpg
Глыбокая в 1925
- Глибока Будинок - зразок традиційної народної архітектури.jpg
Библиотека - пример традиционной народной архитектуры
|
Это заготовка статьи по географии Черновицкой области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Глыбокая
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.
В самом веселом расположении духа Николай ночью приехал в Воронеж в гостиницу, заказал себе все то, чего он долго лишен был в армии, и на другой день, чисто начисто выбрившись и надев давно не надеванную парадную форму, поехал являться к начальству.
Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который, видимо, забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы имея на то право и как бы обсуживая общий ход дела, одобряя и не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор был маленький живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за двадцать верст от города, у которых были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
– Вы графа Ильи Андреевича сын? Моя жена очень дружна была с вашей матушкой. По четвергам у меня собираются; нынче четверг, милости прошу ко мне запросто, – сказал губернатор, отпуская его.
Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
