Годье-Бжеска, Анри

Анри Годье-Бжеска

Анри Годье-Бжеска (фр. Henri Gaudier-Brzeska; 4 октября 1891 г. Сен-Жан де Брайе — 5 июня 1915 г. Невиль-Синт-Вааст) — французский и английский скульптор.

Родился близ Орлеана. В 1910 году А.Годье переезжает в Лондон и, несмотря на отсутствие художественного образования, позиционирует себя как «свободный художник». Познакомившись в Лондоне с польской писательницей Софией Бжеской, Годье берёт себе её фамилию, хотя молодые люди никогда не были женаты.

Благодаря знакомству и сотрудничеству с английским художником Перси У. Льюисом и американским поэтом Эзрой Паундом, Годье-Бжеска становится одним из основателей такого явления в британском искусстве, как вортицизм. В начале своего творческого пути молодой скульптор находился под влиянием работ Огюста Родена, а также подражал примитивным скульптурам туземных народов, хранящимся в Британском музее. Разрабатывая свой собственный художественный стиль, Годье-Бжеска не сглаживает и не «затирает» следы работы своего резца, как это делали «мастера-классики» по примерам античных статуй. Произведения Годье-Бжеска имеют динамичную, рубленую форму.

В годы Первой мировой войны скульптор идёт добровольцем во французскую армию. Пал в бою во Фландрии, под Невиль-Синт-Вааст. Награждён французской медалью за храбрость. София Бжеска не смогла примириться со смертью своего возлюбленного. В 1925 году она скончалась в одной из лондонских психиатрических клиник.

Несмотря на то, что творческая жизнь А. Годье-Бжеска была очень короткой (около 4 лет), его художественное наследие оказало влияние на развитие французской и английской скульптуры ХХ столетия. Работы Годье-Бжеска хранятся в Государственном музее современного искусства (Париж) и Британской галерее Тейт.

В 1972 году английским кинорежиссёром Кеном Расселлом был создан художественный фильм Savage Messiah, посвящённый жизни Анри Годье-Бжеска (по одноимённой художественной биографии скульптора, написанной в 1931 году).

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Годье-Бжеска, Анри

– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…