Голдфрапп, Элисон

Элисон Голдфрапп Alison Goldfrapp
Голдфрапп на концерте в Лондоне в 2008 году
Основная информация
Имя при рождении	Элисон Элизабет Маргарет Голдфрапп
Дата рождения	13 мая 1966(1966-05-13) (57 лет)
Место рождения	Энфилд, Англия
Годы активности	2000 — наст. время
Страна	Великобритания Великобритания
Профессии	певица
Жанры	электроника, синти-поп, электроклэш, трип-хоп, эмбиент
Коллективы	Goldfrapp
Лейблы	Mute Records, BMG
[www2.goldfrapp.com/ Официальный сайт]

Элисон Элизабет Маргарет Голдфрапп (англ. Alison Elizabeth Margaret Goldfrapp; род. 13 мая 1966, Энфилд, Мидлсекс, Англия) — британская певица, автор-исполнитель и музыкальный продюсер, более известна как вокалистка дуэта Goldfrapp, исполняющего электронную музыку.

Ранние годы

Элисон родилась 13 мая 1966 года в лондонском пригороде Энфилда, Мидлсекс, Англия, младшей из шести детей в семье. Её отец, Ник, выходец из верхушки среднего класса, был призван в армию в качестве офицера сразу после окончания школы; позднее он работал в благотворительной организации Scope</span>^ru_en и комиссии по охране исторических зданий «Английское наследие». Её мать, Изабелла, была медсестрой. Когда Элисон была маленькой, её семья часто переезжала и в конце концов поселилась в Элтоне, Хэмпшир, где Голдфрапп училась в местной монастырской школе.

Карьера

Интерес к музыке появился у Элисон в Элтоне где она пела в группе Fashionable Living Death, вместе с друзьями-анархистами. Она участвовала и в других группах, в том числе Demented Children и Waste Product.

Элисон Голдфрапп познакомилась с композитором Уиллом Грегори в 1999 году, после того, как тот услышал её вокал в песне 1995 года «Pumpkin», записанную вместе с Tricky. Уилл предложил Элисон сделать демозапись для фильма, саундтрек к которому он писал, чтобы понять смогут ли они работать вместе. Демо не было завершено, зато было начато совместное сотрудничество. После нескольких месяцев телефонных звонков, они решили создать группу и выступать под фамилией Голдфрапп.

Пара приступила к записи дебютного альбома, длившейся шесть месяцев, начиная с сентября 1999 года в арендованном бунгало в деревне Уилтшир. Дебютный альбом группы Felt Mountain был выпущен в 2000 году и включал вокальные эксперименты Голдфрапп наряду с кинематографическими звуковыми образами. Лирика всех песен «Felt Mountain» была написана Элисон и носила абстрактный характер странных сказок, вдохновлённых старыми фильмами, в песнях отразились её воспоминания о детстве и одиночество, которое она чувствовала при записи альбома.

“	Незаурядная Элисон Голдфрапп — певица столь щедрого диапазона и такая искусница интонаций, что фактически умудряется петь и за Анни-Фрид Лингстад и за Агнету Фельтског! И ведущий вокал и все подпевки — благо вокальные и артистические возможности позволяют.	”
— Александр Алексеев, Российская газета

Goldfrapp выпустили свой второй альбом Black Cherry в 2003 году. Группа записывала альбом в затемнённой студии в городе Бат, Англия. Стены студии были освещены неоновыми огнями, вдохновлявшими Goldfrapp. Альбом имел более танцевальный характер, нежели его предшественник, и был близок к таким стилям, как глэм-рок и электроклэш. «Black Cherry» занял девятнадцатую позицию в рейтинге альбомов Великобритании, только в США было продано около 52000 копий.

Supernature, третий альбом Goldfrapp, был выпущен в 2005 году. Альбом включает в себя электронную танцевальную поп-музыку, он занял видное место после «Black Cherry». В нём делается акцент на более лёгком звучании, вокальные партии стали проще (в отличие от пения на Felt Mountain и Black Cherry). Было продано свыше миллиона копий альбома по всему миру. Дуэт получил две номинации в 2007 году на премии Грэмми за «Лучший электронный/танцевальный альбом» и «Лучшую танцевальную запись» за песню «Ooh La La».

Seventh Tree, четвёртый альбом Goldfrapp, был выпущен в 2008 году и занял вторую позицию в рейтинге музыкальных альбомов Великобритании. Альбом представляет собой отход от танцевальной музыки, доминировавшей на Supernature, и стилистически близок к фолктронике. Группа была вдохновлена игрой в живую на радиостанции, что и привело дуэт к решению включить в свою музыку акустическую гитару, чтобы создать более «тёплое» и «деликатное» звучание.

Head First, пятый студийный альбом Goldfrapp, выпущенный в 2010 году, ознаменовал переход группы к лёгкой танцевальной музыке с уклоном в синти-поп и диско.

The Singles, шестой альбом Goldfrapp, был выпущен в 2012 году и составлен из лучших синглов певицы, а также двух новых песен, Melancholy Sky и Yellow Halo.

Литература

• Wallace, Wyndham. [www.electronicbeats.net/full-moon-get-in-the-car-an-interview-with-alison-goldfrapp/ «Full moon! Get in the car!»] (англ.) // Electronic Beats Magazine : журнал. — Münch.: BurdaCreative, 2014. — No. 37. — P. 41—44. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=2196-0194&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 2196-0194]. [www.webcitation.org/6iYibLKL8 Архивировано] из первоисточника 26 июня 2016.

Отрывок, характеризующий Голдфрапп, Элисон

Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.