Головко, Виль Васильевич

Виль Васильевич Головко
Род деятельности:	артист цирка, режиссёр цирковых программ, педагог
Дата рождения:	24 ноября 1932(1932-11-24)
Место рождения:	Бар, Винницкая область, Украинская ССР, СССР
Гражданство:	СССР СССР, Россия Россия
Дата смерти:	26 декабря 2015(2015-12-26) (83 года)
Место смерти:	Москва, Россия
Отец:	Василий Афанасьевич
Мать:	Мария Ивановна
Супруга:	Гаджикурбанова Алмаз
Награды и премии:

Виль Васильевич Головко́ (24 ноября 1932, Бар, Винницкая область, Украинская ССР — 26 декабря 2015, Москва, Россия) — советский российский артист цирка, режиссёр, постановщик цирковых программ, педагог. Народный артист СССР (1990).

Биография

Отец во время войны пропал без вести, мать с детьми оказалась в эвакуации в Казахстане. Жили трудно, в землянке. После войны семья вернулась домой. Мать устроила Виля в Киевское суворовское военное училище, после окончания которого продолжил обучение в артиллерийском подготовительном училище. Будущим артиллеристам преподавали танцы. Его тянуло к большому искусству, однако в 1952 году, по выпуску из училища, лейтенанту В. Головко пришлось стать командиром взвода на одной из военных баз на севере страны. Серьёзно занялся спортом, многоборьем, выполнил норматив первого разряда по спортивной гимнастике. Вследствие крупномасштабного сокращения Вооружённых Сил, уволился из армии.

В 1955 году в Москве поступал на режиссёрский факультет ВГИКа, на курс С. И. Юткевича. Выдержав два тура, третий не прошёл. С. Юткевич посоветовал не терять год и поступить в цирковое училище, пояснив, что кинематограф — это, как и в цирке, та же игра, что и в театре. В 1959 году окончил Государственное училище циркового искусства (ныне Государственное училище циркового и эстрадного искусства имени М. Н. Румянцева (Карандаша)) как воздушный гимнаст. Так оказался на цирковой арене. Работал в «Союзгосцирке», позднее — в коллективе иллюзиониста Э. Т. Кио.

В 1972 году окончил ГИТИС (ныне Российский институт театрального искусства — ГИТИС) по специальности «режиссёр-постановщик».

Более восьми лет был художественным руководителем Всесоюзной дирекции по подготовке новых программ, аттракционов и номеров в Измайлово (ныне Центр циркового искусства).

В течение семи лет ставил Новогодние спектакли на главной спортивной арене страны — в Лужниках. В 1980 году был постановщиком спортивных празднеств на стадионе в Лужниках в рамках XX Олимпийских игр, в том числе программы закрытия Олимпиады, в 1986 — Игр доброй воли.

В 1989 году ушёл из «Союзгосцирка» (ныне «Росгосцирк») и создал свою студию «Синтез» при «Москонцерте», где проработал в течение двух лет, затем вернулся в «Росгосцирк». Был главным режиссёром департамента организации гастролей Генеральной дирекции «Росгосцирка».

Организовывал цирковые торжества и ставил программы в Южной Корее, Турции, США, Японии.

Вёл курс на отделении режиссуры цирка в ГИТИСе.

Бессменный член жюри Всемирного фестиваля циркового искусства.

Виль Васильевич Головко умер 26 декабря 2015 года на 84-м году в Москве. Похоронен на Троекуровском кладбище.

Семья

• Отец — Головко Василий Афанасьевич (род. 1908), военнослужащий.
• Мать — Творжинская Мария Ивановна (род. 1912), специалист сельского хозяйства.
• Жена — Гаджикурбанова Алмаз (род. 1948), артистка цирка.
• Дети:
  • сын — Вилен Вильевич (род. 1958), артист цирка, режиссёр, заслуженный артист РФ.
  • дочь — Светлана Вильевна (род. 1958), художник.
  • приёмный сын — Милаев Александр Александрович, артист цирка.

Награды и звания

• Заслуженный деятель искусств РСФСР (1975)
• Народный артист РСФСР (1980)
• Народный артист СССР (1990) — за большие заслуги в развитии советского искусства
• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2000) — за заслуги в развитии циркового искусства
• Орден Почёта (2013) — за большие заслуги в развитии отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность
• Благодарность Президента Российской Федерации (2007) — за большой вклад в развитие циркового искусства и многолетнюю творческую деятельность
• Лауреат Всесоюзных конкурсов циркового искусства (1967, 1972)
• Золотая медаль Союза артистов Болгарии (1970)
• Лауреат Международного конкурса в Монте-Карло, обладатель Гран-при «Золотой клоун» — одной из самых значимых для артистов цирка наград (1995).

Ссылки

• [web.archive.org/web/20110124000930/www.biograph.ru/bank/golovko_vv.htm ГОЛОВКО Виль Васильевич]
• [www.proza.ru/2009/03/24/912 Го -Гя — Свод персоналий]
• [vcirke.net/novosti-cirkov-mira/34-svetlaya-pamyat-vilyu-vasilevichu-golovko Светлая память Вилю Васильевичу Головко (статья о творческом пути)]

Отрывок, характеризующий Головко, Виль Васильевич

И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.