Гончаров, Михаил Дмитриевич

Михаил Дмитриевич Гончаров
Дата рождения	1891(1891)
Дата смерти	6 марта 1945(1945-03-06)
Место смерти	у города Новогард, Польша
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Кавалерия;
Годы службы	1918 – 1945
Звание
Часть	2-я гвардейская танковая армия
Сражения/войны	Первая мировая война; Гражданская война; Великая Отечественная война
Награды и премии

Михаил Дмитриевич Гончаров (1891 — 7 марта 1945) — генерал-майор танковых войск, заместитель командующего 2-й гвардейской танковой армией.

Биография

Михаил Дмитриевич Гончаров родился в 1891 году. Начал военную службу в царской армии, участвовал в первой мировой войне. Находясь в чине поручика командовал ротой. После революции, в 1918 году, перешёл на службу в РККА. Прослужил в армии более двадцати лет. 11 лет боролся с басмачами в Узбекистане. С 15 октября 1932 года был командиром 19-го Туркменского кавалерийского полка. Через некоторое время был переведен на Дальний Восток, на китайскую границу.

В Дальневосточном военном округе, Михаил Дмитриевич был арестован по обвинению в заговоре группы военных. Одновременно с Гончаровым был арестован почти весь командный состав округа. Пробыл в заключении 1,5 года. Перед войной был реабилитирован. 24 июля 1941 года получил воинское звание генерал-майор.

С 25 августа 1941 года по 4 декабря 1941 года командовал гвардейской Иркутско-Пинской дивизией.

На 1-й Белорусский фронт попал после ранения. В 1944—1945 годы М.Д. Гончаров — заместитель командующего 2-й гвардейской танковой армией. Несмотря на солидный возраст (ему было за пятьдесят) и высокое звание он принимал активное участие не только в разработке планов операций, но и непосредственно в боях.

3 февраля 1945 года, за боевые отличия в Варшавско-Познанской наступательной операции, генерал-майор танковых войск Гончаров был представлен, командующим 2-й гвардейской танковой армией генералом Богдановым, к присвоению звания Герой Советского Союза, но наградили Гончарова орденом Кутузова 1 степени.

На переправе частей 12-го гв. тк через р. ИНА 1 марта 1945 года в г. РЕЕТЦ, Западная Померания (современная Польша) был тяжело ранен и эвакуирован в госпиталь. Умер от ран 7 марта 1945 года. Похоронен в городе Бресте.

Награды

• два ордена Ленина (02.08.1941, 21.02.1945 -выслуга лет)
• два ордена Красного Знамени (03.08.1944, 03.11.1944 -выслуга лет)
• Орден Кутузова 1 степени (06.04.1945 посмертно)
• Орден Суворова 2 степени (13.09.1944)

• медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»

Память

Личные вещи Гончарова Михаил Дмитриевича (простреленная шинель и другие вещи, привезенные солдатами его части вместе с похоронкой) хранятся в краеведческом музее города Сороки (Молдавия).

Ссылки

• [goncharov.hut1.ru/ Букраба А. М. Гончаров — участник Великой Отечественной войны.]
• Пласков Г. Д. [militera.lib.ru/memo/russian/plaskov_gd/index.html Под грохот канонады]. — М.: Воениздат, 1969.
• [www.2gvta.ru/doc/command/20121014_0213/ М.Д. Гончаров на сайте 2-й Гв. ТА]

Отрывок, характеризующий Гончаров, Михаил Дмитриевич

– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.