Гореньска
Поделись знанием:
Координаты: 46°19′00″ с. ш. 14°09′00″ в. д. / 46.31667° с. ш. 14.15000° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=46.31667&mlon=14.15000&zoom=10 (O)] (Я)
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.
Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
| Страна | |
|---|---|
| Статус | |
| Включает |
18 (общин) |
| Административный центр | |
| Официальный язык |
Словенский |
| Население (2010) |
203 192 (4-е место) |
| Плотность |
95,08 чел./км² (6-е место) |
| Площадь |
2137 км² |
|
| |
| Часовой пояс | |
| Код ISO 3166-2 |
SI-09 |
Гореньский регион (Гореньска регия) (словен. Gorenjska regija) — статистический регион на территории исторической области Верхняя Крайна в Словении со столицей в Крани.
Содержание
Географическое расположение
Гореньский регион находится на северо-западе Словении и примыкает к границе с Италией и Австрией, на юге и востоке граничит с регионом Средняя Словения, на западе — с Горицким регионом.
Административное деление
В статистический регион входят 18 общин:
| № | ISO 3166-2 code | Община (русск.) | Община (словен.) | Население, [1]чел. (2010) |
Площадь, км² |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 | SI-003 | Блед | Občina Bled | 8113 | 72 |
| 2 | SI-004 | Бохинь | Občina Bohinj | 5260 | 334 |
| 3 | SI-012 | Церкле-на-Гореньском | Občina Cerklje na Gorenjskem | 7084 | 78 |
| 4 | SI-027 | Гореня-Вас-Поляне | Občina Gorenja vas - Poljane | 7265 | 153 |
| 5 | SI-207 | Горье | Občina Gorje | 2923 | 116 |
| 6 | SI-041 | Есенице | Občina Jesenice | 21 652 | 76 |
| 7 | SI-163 | Езерско | Občina Jezersko | 672 | 69 |
| 8 | SI-052 | Крань | Mestna občina Kranj | 54 884 | 151 |
| 9 | SI-053 | Краньска-Гора | Občina Kranjska Gora | 5288 | 256 |
| 10 | SI-082 | Накло | Občina Naklo | 5232 | 28 |
| 11 | SI-095 | Преддвор | Občina Preddvor | 3499 | 87 |
| 12 | SI-102 | Радовлица | Občina Radovljica | 18 870 | 119 |
| 13 | SI-117 | Шенчур | Občina Šenčur | 8477 | 40 |
| 14 | SI-122 | Шкофья-Лока | Občina Škofja Loka | 22 668 | 146 |
| 15 | SI-131 | Тржич | Občina Tržič | 15 302 | 155 |
| 16 | SI-146 | Железники | Občina Železniki | 6756 | 164 |
| 17 | SI-147 | Жири | Občina Žiri | 4916 | 49 |
| 18 | SI-192 | Жировница | Občina Žirovnica | 4331 | 43 |
| Всего | 203 192 | 2137 |
Города
- Блед
- Бохинь
- Домжале
- Есенице
- Жировница
- Камник
- Камнишка-Бистрица
- Крань
- Краньска-Гора
- Менгеш
- Мойстрана
- Полянска-Долина
- Радовлица
- Сельшка-Долина
- Тржич
- Шкофья-Лока
Галерея
- Znamenje-LuzeGorenjska1.jpg
Типичная сельская часовня
- Plague Pillar in Škofja Loka.jpg
Чумной столб в городе Шкофья-Лока
- VrbaSvMarkoN 2009 06.jpg
Приходская церковь Св. Марка в деревне Врба
- Bled island July 2005.jpg
- Tamar Valley (NW Slovenia) – 2015-07-17.jpg
Планицкая долина
- Kranj 19.jpg
Вид на город Крань с горы Šmarjetna gora
- Krstenica.jpg
- KozolciStudor1.JPG
Типичные для Словении сенные сараи
- Bohinjsko jezero 2.jpg
- Slap Savica.jpg
Водопад в верховьи реки Сава
- GradBrdoPriKranju.jpg
Дворец Брдо
См. также
Напишите отзыв о статье "Гореньска"
Примечания
- ↑ [www.stat.si/ObcineVStevilkah/Vsebina.aspx?leto=2012&id=6&lang=eng Statistical data for municipalities, 2008-2010.xls]
Источники
- [www.stat.si/doc/pub/slovenske_regije_2006-koncna.pdf Slovenian regions in figures 2006]
- [www.kam.si/gorenjska.html Gorenjska, pokrajina]
|
Это заготовка статьи по географии Словении. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Гореньска
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.
Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
