Великая гавань

Вели́кая га́вань (мальт. Il-Port il-Kbir) — крупнейшая гавань на Мальте, известная также под своим английским названием Гранд-Харбор. В качестве гавани её использовали в древности ещё финикийцы, а позже она была существенно улучшена, появились доки, пристани и укрепления.

Великая гавань в течение 268 лет имела большое стратегическое значение для госпитальеров, а также не утратила его после прихода на остров британцев. В конце XVI века в этом районе прошёл опустошительный смерч, который унёс жизни около 600 человек и потопил множество судов.

Великая гавань стала полем битвы между госпитальерами и турками во время Великой осады Мальты в 1565 году. В годы Второй мировой войны в течение блокады Мальты, многие доки и военные сооружения в гавани, включая Форт Святого Эльма, были разрушены войсками нацистского блока, в частности Италией и Германией. Также крупный ущерб был нанесён Валлетте и ещё трём близлежащим городам.

После ухода с острова британской армии гавань потеряла своё военное значение, но по-прежнему остаётся активным в плане международной торговли.

На северо-западе гавань замыкает полуостров Ссебаррас, на котором располагается часть Валлетты и её пригорода Флорины. Этот полуостров также разделяет Великую гавань с гаванью Марсаксетт. Юго-восточный берег гавани сформирован множеством бухт и мысов, со стороны которых в гавань впадают четыре небольших ручья. Также на этой стороне располагаются города Коспикуа, Биргу и Сингея. Большинство населения Мальты живёт в радиусе трёх километров от Великой гавани, что делает этот район самым густонаселённым в стране, а также одним из самых плотно заселённых в Европе.

Панорама гавани

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Великая гавань
• [www.guidetomalta.net/valletta_harbour.htm Великая гавань] — Впечатляющее путешествии вокруг Великой гавани
• [www.vallettawaterfront.com Порты Валлетты]

Отрывок, характеризующий Великая гавань

– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.