Приеде, Гунарс

Гунар Приеде
латыш. Gunārs Priede
Место рождения:	Рига, Латвия
Место смерти:	Рига , Латвия
Род деятельности:	драматург
Язык произведений:	латышский
Награды:

Гунар Приеде (латыш. Gunārs Priede, 17 марта 1928 — 22 декабря 2000) — латвийский драматург и общественный деятель. Народный писатель Латвийской ССР (1988). Почётный член Латвийской академии наук (1995).

Биография

Гунар Приеде родился 17 марта 1928 года в Риге, в семье государственного чиновника Рейнхолда Приеде.

Окончил Вентспилсскую среднюю школу и архитектурное отделение инженерно-строительного факультета Латвийского государственного университета (1953). Работал научным секретарём в Архитектурно-строительном институте Академии Наук Латвийской ССР (1953—1955), педагогом Рижского сельскохозяйственного техникума (1955—1957) и педагогом Рижского строительного техникума (1957—1956).

Был консультантом по драматургии в Союзе писателей Латв. ССР (1958—1960), членом и руководителем сценарного отдела Рижской киностудии (1960—1964), художественным экспертом и членом репертуарной комиссии Министерства культуры Латвийской ССР (1964—1965), 1-м секретарём правления Союза кинематографистов Латв. ССР (1965—1968), секретарём правления Союза писателей Латв. ССР (1972—1974), 1-м секретарём правления Союза писателей Латв. ССР (1974—1984), членом Комитета по Ленинским и Государственным премиям в области науки и искусства при Совете Министров СССР (1975—1989), председателем Латвийского комитета Братского кладбища (с 1989).

Ушёл из жизни 22 декабря 2000 года, похоронен на городском кладбище в Лиелварде.

Творчество

Первой публикацией стала театральная рецензия в газете «Literatūra un Māksla» (1949). Начиная со своей новаторской дебютной пьесы «Лето младшего брата», поставленной в 1956 году режиссёром Петерисом Петерсоном на сцене Художественного театра имени Я. Райниса, отдавал предпочтение молодёжной аудитории. Помимо драматургии, был автором книг «Ko mums te būs mācīties?», «Arhitekts Vilhelms Bokslavs un Rīga» и дневника «Mans 1984. gads». Был автором сценария фильмов Рижской киностудии «Верба серая цветёт», «Под землёй», «Ты нужен», «Дышите глубже».

Признание и награды

• Государственная премия Латвийской ССР в области литературы (1959)
• Заслуженный деятель культуры Латвийской ССР (1976)
• Литературная премия им. А. Упита (1982)
• Народный писатель Латвийской ССР (1988)
• Кавалер Ордена Трёх Звезд IV степени (1995)

Сочинения

Драматургия

• «Лето младшего брата» (латыш. Jaunākā brāļa vasara, 1955)
• «Хотя и осень» (латыш. Lai arī rudens, 1956)
• «Девушка Нормунда» (латыш. Normunda meitene (1958)
• «Первый бал Вики» (латыш. Vikas pirmā balle, 1960)
• «Мик и Дзилна» (латыш. Miks un Dzilna, 1963)
• «Твоё доброе имя» (латыш. Tava labā slava, 1965)
• «По дороге китов» (латыш. Pa valzivju ceļu, 1965)
• «Тринадцатая» (латыш. Trīspadsmitā, 1966)
• «Запах грибов» (латыш. Smaržo sēnes, 1967)
• «Офелия и её внуки» (латыш. Otīlija un viņas bērnubērni, 1971)
• «Костёр внизу у станции» (латыш. Ugunskurs lejā pie stacijas, 1972)
• «Голубая» («латыш. Zilā», 1972)
• «Песня сороки» (латыш. Žagatas dziesma, 1978)
• «Знаем ли мы его?» (латыш. Vai mēs viņu pazīsim?, 1980)
• «Учебная тревога» (латыш. Mācību trauksme, 1980)
• «Разъярённый червь» (латыш. Saniknotā slieka, 1983)
• «Филиал» (латыш. Filiāle, 1983)
• «Центрифуга» (латыш. Centrifūga, 1985)
• «Заснеженные горы» (латыш. Sniegotie kalni, 1986)

Изданные сборники

• Семь пьес (латыш. Septiņas lugas, 1968)
• Пять пьес (латыш. Piecas lugas, 1973)
• Сельские пьесы (латыш. Lauku lugas, 1983)

Литература

• Bībers G. Gunāra Priedes dramaturģija. — R., 1978
• Šapiro Ā. Starp-brīdis. — Rīga, 1991
• Рига: Энциклопедия = Enciklopēdija «Rīga» / Гл. ред. П. П. Еран. — 1-е изд.. — Рига: Главная редакция энциклопедий, 1989. — С. 576. — 880 с. — 60 000 экз. — ISBN 5-89960-002-0.

Ссылки

• [www.skolenam.lv/lv/darbi/literatura/latviesu-literati/gunars-priede Биография Гунара Приеде]

Отрывок, характеризующий Приеде, Гунарс

– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.