Гуреев, Иван Николаевич

Гуреев Иван Николаевич
Дата рождения:	19 августа 1906(1906-08-19)
Место рождения:	село Большие Белыничи, Зарайский уезд, Московская губерния, Российская империя (ныне Зарайский район, Московская область)
Гражданство:	СССР СССР
Подданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	19 апреля 1977(1977-04-19) (70 лет)
Место смерти:	Москва, СССР
Награды и премии:

Иван Николаевич Гуреев (1906—1977) — начальник 2-го учебного полигона Министерства обороны СССР (Семипалатинский ядерный полигон), генерал-майор.

Внёс огромный вклад в развитие советского атомного щита. Генерал-лейтенант инженерно-технической службы (1962).

Биография

Родился 19 августа 1906 года в селе Большие Белыничи Зарайского уезда Московской губернии. Русский.

В сентябре 1924 года в Томске был призван в Красную Армию. Член ВКП(б)/КПСС с 1927 года. В 1928 году окончил Красноярскую артиллерийскую школу и с сентября стал командиром взвода, затем помощником командира батареи артиллерийской бригады. В июле 1930 года поступил в Военно-техническую академию РККА имени Ф. Э. Дзержинского. В 1932 году окончил два курса этой академии, и был переведён в Военную электротехническую академию РККА имени С. М. Будённого, которую окончил в 1934 году. С мая 1934 года — инженер военной энергетики, а с сентября 1939 года — младший преподаватель Военной электротехнической академии РККА имени С. М. Будённого.

В период советско-финской войны 1939—1940 годов находился в действующей армии, принимал участие в боевых действиях.

На фронтах Великой Отечественной войны — военинженер 1-го ранга И. Н. Гуреев — с августа 1941 года. Воевал в должностях заместителя начальника управления специальных работ инженерных войск Западного фронта, с 1942 года — начальник технического отдела и заместитель командира, с 1943 года — командир 33-й отдельной инженерно-саперной бригады специального назначения на Западном и 2-м Белорусском фронтах.

В период Смоленской наступательной операции (август-сентябрь 1943 года) возглавлял подвижную группу своей бригады, обеспечил строительство в кратчайшие сроки моста через Днепр. Кроме того, в этой операции бригада построила 47 других мостов и путепроводов, 105 километров гатей и жердевых дорог, обеспечив передвижение войск по готовым путям сообщений. В июне 1944 года в составе 49-й армии бригада полковника Гуреева отличилась в Могилёвской наступательной операции и при штурме Могилёва.

В июле 1944 года был отозван с фронта и назначен начальником 4-го отдела Управления заказов инженерного вооружения Главного военно-инженерного управления Красной Армии. В апреле 1946 года назначен первым начальником только что созданного специального (ядерного) отдела инженерного комитета Сухопутных войск СССР. С декабря 1950 года — помощник начальника Инженерного комитета Советской армии по специальным средствам. С апреля 1951 года — начальник электромеханического факультета Военной инженерной академии имени В. В. Куйбышева. С 19 января 1952 года — заместитель начальника 2-го учебного полигона Министерства обороны СССР (Семипалатинский испытательный полигон) по опытно-научной части. Активнейший участник испытаний советского ядерного оружия, в том числе первой советской водородной бомбы в 1953 году. С 11 февраля 1957 года — начальник 2-го учебного полигона Министерства обороны СССР. Кроме того, Постановлением Совета Министров СССР от 19 апреля 1957 года генерал-майор И. Н. Гуреев был назначен заместителем руководителя испытаний по организационным вопросам и ответственным за подготовку полигона к испытаниям баллистической ракеты малой дальности Р-11М с ядерным боевым зарядом «РДС-4» мощностью 10 килотонн (главный конструктор ракеты и технический руководитель испытаний С. П. Королёв).

С июня 1965 года Гуреев — заместитель начальника Гражданской обороны СССР — начальник Научно-технического комитета Гражданской обороны СССР. В сентябре 1971 года генерал-лейтенант Гуреев И. Н. был уволен в запас.

Жил в городе Москве. Работал главным специалистом Всесоюзного научно-исследовательского и проектного института «Центрогипрошахт» Министерства угольной промышленности СССР, продолжал заниматься общественной и научной работой.

Умер 19 апреля 1977 года. Похоронен на Кунцевском кладбище Москвы.

Награды

• За проявленный трудовой героизм при выполнении специального задания Правительства указом Президиума Верховного Совета СССР в 1962 году генерал-майору Гурееву Ивану Николаевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
• Награждён двумя орденами Ленина (1950, 1962), четырьмя орденами Красного Знамени (1944, 04.01.1954, 05.11.1954, 1967 г.), орденом Отечественной войны 2-й степени (5.11.1943), двумя орденами Красной Звезды (30.03.1943, 1956) и медалями.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=14599 Гуреев, Иван Николаевич]. Сайт «Герои Страны».

• [www.rtc.ru/encyk/biogr-book/04G/0757.shtml Энциклопедия космонавтики | ГУРЕЕВ ИВАН НИКОЛАЕВИЧ]
• [encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/dictionary/details.htm?id=12985@morfDictionary Гуреев Иван Николаевич]

Отрывок, характеризующий Гуреев, Иван Николаевич

– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.