Даугавпилсская тюрьма

Даугавпилсская тюрьма (латыш. Daugavpils cietums), в просторечии — «Белый лебедь» (латыш. Baltais gulbis) — тюрьма в Латвии, расположенная в центральной части города Даугавпилс в Гайке́ по адресу: улица 18. новембра, 66. Памятник архитектуры местного значения, охраняется государством.

История

Тюрьма была построена в 1863 году на окраине города. Первоначально фасад здания тюрьмы имел красный цвет, и известна она была как «Красный дом». Согласно документам из тюремного архива, архитектором здания тюрьмы являлся её первый заключённый. Сейчас тюрьма представляет собой побеленный острог, огороженный глухими стенами, с вышками по углам. Здание тюрьмы венчает флюгер в виде белого лебедя. Такое сочетание белых стен и флюгера в виде белого лебедя, и дало название тюрьме.

В 1941 году, после прихода в Латвию советской власти, во дворе тюрьмы сотрудниками НКВД был расстрелян Мелетий Архипович Каллистратов — депутат всех четырёх Сеймов Латвии, защищавший интересы русских и впоследствии образовавший староверческую фракцию.

Во второй половине 20-го века, на базе исправительно-трудового учреждения «Белый лебедь» было создано Даугавпилское предприятие ОЦ-78/3, занимающееся производством бытовой радиоаппаратуры. В 1960-х годах на Предприятии ОЦ-78/3 производили абонентский громкоговоритель «Рига», репродуктор трёхпрограммного вещания РТВ-61 «Вента» и РТВ-64 «Рига».

Расположение

Окна тюрьмы выходят на одну из главных улиц города — улицу 18-го ноября (18. novembra iela, ул. 18. новембра). Рядом с тюрьмой находится АО «Даугавпилсский локомотиворемонтный завод» и Балтийская международная академия.

В октябре 2006 года в Даугавпилсе состоялась акция протеста с требованием перенести тюрьму из центральной части города. В феврале 2008 года, министром юстиции Гайдисом Берзиньшем, было объявлено о возможности такого переноса.

Современное состояние

«Белый лебедь» — единственная тюрьма в Латвии, где на вышках нет часовых. Помимо вооружённой охраны, патрулирующей территорию тюрьмы, наблюдение за заключёнными осуществляется посредством электронного оборудования.

В тюрьме «Белый лебедь» отбывает заключение серийный убийца Каспар Петров, которому инкриминируется 38 убийств пожилых женщин, 13 из которых суду удалось доказать.

В 2008 году тюрьма «Белый лебедь» была объединена с Гривской тюрьмой (также расположенной в Даугавпилсе), для сокращения расходов по содержанию администраций тюрем. Объединённая тюрьма получила новое название — Даугавгривас (латыш. Daugavgrīvas cietums, Даугавгривская тюрьма).

Отрывок, характеризующий Даугавпилсская тюрьма

– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.