Деккушев, Адам Османович
| Адам Османович Деккушев | |
 | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения |
Карачаевск, Карачаево-Черкесская АО, Ставропольский край, РСФСР, СССР |
| Принадлежность | |
| Годы службы | |
| Сражения/войны |
Межвоенный конфликт в Чечне |
| В отставке |
пожизненно заключённый |
Адам Османович Деккушев (р. 3 февраля 1962, Карачаевск) — северокавказский боевик. В 2004 году приговорён Московским городским судом к пожизненному заключению как один из организаторов серии террористических актов — взрывов многоквартирных жилых домов в Москве и Волгодонске в сентябре 1999 года.
Содержание
Биография
Получил среднее образование.
В начале 1997 года Деккушев приехал в Чечню, где вступил в вооружённое формирование Исламский институт «Кавказ». В учебных лагерях института «Кавказ», располагавшихся у селения Сержень-Юрт, Деккушев в течение 1997 года под руководством инструкторов прошёл обучение владению стрелковым оружием и ведению боевых действий, занимался физической подготовкой.
В июле-сентябре 1999 года принял активное участие в подготовке и осуществлении взрывов жилых домов в Москве и Волгодонске.
13 сентября 1999 года житель Волгодонска Аббаскули Искендеров, не осведомлённый о планах группы террористов, подрывавших дома, на стоянке грузового автотранспорта в Волгодонске познакомился с Деккушевым и его сообщниками Юсуфом Крымшамхаловым и Тимуром Батчаевым, прибывшими в город на грузовике «КамАЗ-5320», загружённом якобы картофелем для продажи.[1] Кавказцы купили автомобиль Искендерова «ГАЗ-53», заявив, что он им нужен для развозки по рынкам Волгодонска картофеля, которого они якобы привезли более 10 тонн.[1] В этот же день кавказцы вручили Искендерову 300 долларов США и 2200 рублей обговорённой суммы, а тот передал им «ГАЗ-53».[1] Оформить сделку купли-продажи автомобиля договорились 16 сентября.[1] В этот же день «ГАЗ-53» был помещён ими на территорию автоколонны № 2070, где в будку «ГАЗ-53» была перегружена взрывчатка и установлено взрывное устройство, замаскированное картофелем россыпью.[1]
15 сентября предварительно предупредив Искендерова по телефону, Деккушев заехал за ним на «Москвиче» домой и привёз в автоколонну.[1] Якобы с целью экономии времени, Деккушев уговорил Искендерова на ночь поставить «ГАЗ-53» у его дома по Октябрьскому шоссе, с тем, чтобы около 7 часов утра 16 сентября перевезти картофель на рынок, а затем после его реализации оформить документы купли-продажи автомобиля.[1] Заплатив в качестве вознаграждения Искендерову 70 рублей, Деккушев сопроводил его на «Москвиче» до места и, убедившись, что тот поставил автомашину «ГАЗ-53» напротив подъезда, попросил за ней присматривать, после чего уехал.[1] С вечера до двух часов ночи жена Искендерова присматривала за стоящей у дома автомашиной, а после двух часов ночи 16 сентября, машину сторожил сам Искендеров, находясь в кабине.[1] После пяти часов ему стало холодно, и он вернулся в квартиру.[1] В 05 часов 57 минут 16 сентября произошёл взрыв бомбы, находившейся в «ГАЗ-53». Жертвами этого теракта стали 19 человек.
19 сентября 1999 года Деккушев был объявлен в розыск.[1] Скрываясь от правоохранительных органов, в начале 2001 года он сбежал в Грузию.
Арестован грузинскими властями в 2002 году и экстрадирован в Россию. 12 января 2004 года Московский городской суд приговорил Деккушева к пожизненному заключению.
Семья
Разведён, есть трое детей.
Напишите отзыв о статье "Деккушев, Адам Османович"
Примечания
Ссылки
- [terror1999.narod.ru/sud/delokd/prigovor.html Приговор Московского городского суда по делу Ю.Крымшамхалова и А.Деккушева]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Деккушев, Адам Османович
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
