Десницкий, Андрей Сергеевич
Поделись знанием:
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.
Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».
В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne.
– Отчего же мне на ней не жениться? – говорил он дочери. – Славная княгиня будет! – И в последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью.
Николушка и его воспитание, Andre и религия были утешениями и радостями княжны Марьи; но кроме того, так как каждому человеку нужны свои личные надежды, у княжны Марьи была в самой глубокой тайне ее души скрытая мечта и надежда, доставлявшая ей главное утешение в ее жизни. Утешительную эту мечту и надежду дали ей божьи люди – юродивые и странники, посещавшие ее тайно от князя. Чем больше жила княжна Марья, чем больше испытывала она жизнь и наблюдала ее, тем более удивляла ее близорукость людей, ищущих здесь на земле наслаждений и счастия; трудящихся, страдающих, борющихся и делающих зло друг другу, для достижения этого невозможного, призрачного и порочного счастия. «Князь Андрей любил жену, она умерла, ему мало этого, он хочет связать свое счастие с другой женщиной. Отец не хочет этого, потому что желает для Андрея более знатного и богатого супружества. И все они борются и страдают, и мучают, и портят свою душу, свою вечную душу, для достижения благ, которым срок есть мгновенье. Мало того, что мы сами знаем это, – Христос, сын Бога сошел на землю и сказал нам, что эта жизнь есть мгновенная жизнь, испытание, а мы всё держимся за нее и думаем в ней найти счастье. Как никто не понял этого? – думала княжна Марья. Никто кроме этих презренных божьих людей, которые с сумками за плечами приходят ко мне с заднего крыльца, боясь попасться на глаза князю, и не для того, чтобы не пострадать от него, а для того, чтобы его не ввести в грех. Оставить семью, родину, все заботы о мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с места на место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой истины и жизни нет истины и жизни!»
Была одна странница, Федосьюшка, 50 ти летняя, маленькая, тихенькая, рябая женщина, ходившая уже более 30 ти лет босиком и в веригах. Ее особенно любила княжна Марья. Однажды, когда в темной комнате, при свете одной лампадки, Федосьюшка рассказывала о своей жизни, – княжне Марье вдруг с такой силой пришла мысль о том, что Федосьюшка одна нашла верный путь жизни, что она решилась сама пойти странствовать. Когда Федосьюшка пошла спать, княжна Марья долго думала над этим и наконец решила, что как ни странно это было – ей надо было итти странствовать. Она поверила свое намерение только одному духовнику монаху, отцу Акинфию, и духовник одобрил ее намерение. Под предлогом подарка странницам, княжна Марья припасла себе полное одеяние странницы: рубашку, лапти, кафтан и черный платок. Часто подходя к заветному комоду, княжна Марья останавливалась в нерешительности о том, не наступило ли уже время для приведения в исполнение ее намерения.
| Андрей Сергеевич Десницкий | |
| на кафедре философии Сибирского федерального университета | |
| Научная сфера: | |
|---|---|
| Место работы: | |
| Учёная степень: | |
| Альма-матер: |
МГУ имени М. В. Ломоносова |
| Научный руководитель: | |
| Известен как: | |
Андре́й Серге́евич Десни́цкий (21 августа 1968, Москва, РСФСР) — российский библеист, переводчик, публицист, писатель. Доктор филологических наук.
Содержание
Биография
Родился 21 августа 1968 года в Москве в семье актёра С. Г. Десницкого.
В 1985 году окончил среднюю школу № 31, а в 1992 году — классическое отделение филологического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.
С 1987 по 1989 годы служил в рядах Советской армии.
С 1992 по 1993 годы обучался библейскому переводу в Амстердамском свободном университете[1].
С 1994 года работает в Институте востоковедения РАН.
В 1997 году в Институте востоковедения под научным руководством кандидата филологических наук М. Г. Селезнёва защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата филологических наук по теме «Переводческая техника Септуагинты в контексте эволюции эллинистической поэтики: Анализ песен и благословений Пятикнижия». Официальные оппоненты — доктор филологических наук В. М. Живов и кандидат филологических наук Д. Е. Афиногенов. (Специальность — 10.01.06 «Литературы народов Азии и Африки»). Ведущая организация — Институт мировой литературы РАН.
С 1999 года также в Институте перевода Библии, где консультирует переводчиков Священного Писания на языки бывшего Советского Союза.
В 2010 году в Институте востоковедения защитил диссертацию на соискание учёной степени доктора филологических наук по теме «Характер и функции параллелизма в библейских текстах». Официальные оппоненты — доктора филологических наук, профессор Е. М. Верещагин и доцент Т. Ф. Теперик, а также доктор исторических наук Н. В. Брагинская. Ведущая организация — Институт стран Азии и Африки МГУ имени М. В. Ломоносова. (Специальность 10.01.03 — Литература народов стран зарубежья (литературы народов стран Азии))
Учёным опубликовано несколько книг и более 50 научных статей (без учёта публицистики)[2]. Выступает с публичными лекциями о Библии[3].
Семья
- Отец — Сергей Десницкий, российский драматический актёр МХАТ.
- Мать — Светлана Степановна Десницкая (1940—2009), филолог, преподаватель русского языка, позднее работала редактором в Фотохронике ТАСС.
- Жена — Ася Штейн, филолог, в браке с 1986 года. Преподает мировую литературу в Лицее № 1553 им. В. И. Вернадского.
- Дочь — Анна (род. 1987), закончила Университет печати по специальности «книжная графика», иллюстратор книг.
- Дочь — Дарья (род. 1991), актриса, закончила Щепкинское театральное училище.
- Сын — Сергей (род. 1999)
Библиография
Диссертации
- Десницкий А. С. [cheloveknauka.com/v/59004/a?#?page=1 Переводческая техника Септуагинты в контексте эволюции эллинистической поэтики : Анализ песен и благословений Пятикнижия] : автореферат дис. … кандидата филологических наук : 10.01.06 / Ин-т востоковедения. — Москва, 1997. — 24 с.
- Десницкий А. С. [cheloveknauka.com/v/39796/a?#?page=1 Характер и функции параллелизма в библейских текстах] : автореферат дис. … доктора филологических наук : 10.01.03 / [Место защиты: Ин-т востоковедения РАН]. — Москва, 2010. — 30 с.
Монографии
- Св. Григорий Нисский. О жизни Моисея Законодателя, или о совершенстве в добродетели. Перевод с древнегреческого (при участии И. Пролыгиной и О. Титовой), вступительная статья, примечания. М., 1999. ([Изд. 2-е]. — М.: Храм свв. Космы и Дамиана на Маросейке, 2009. — 110 с. ISBN 978-5-89825-007-2)
- Толковый Новый Завет. Послание к Ефесянам. Послание к Евреям. Введение, комментарии (совместно с О. М. Лазаренко). М., 2005.
- Десницкий А. С. Писание — Предание — современность. Сборник статей. К.: Центр православной книги, 2007. — 414 с. тираж 4000 экз.
- Десницкий А. С. [www.academia.edu/attachments/31404943/download_file Поэтика библейского параллелизма]. М.: ББИ, 2007, 554 с., ISBN 5-89647-133-5 тираж 1000 экз.
- Десницкий А. С. Библия и православная традиция. М.: Эксмо, 2008. — 446 с. ISBN 978-5-699-28391-0, тираж 7000 экз.
- Десницкий А. С. Люди и фразы. — М.: Никея, 2011. — 158 с. ISBN 978-5-91761-036-8 первый тираж 3000; второй тираж 5000 экз.
- Десницкий А. С. [ibt.org.ru/russian/info/Exegesis_web.pdf Введение в библейскую экзегетику] /Правосл. Свято-Тихоновский гуманитарный ун-т, Ин-т востоковедения Российской акад. наук, Ин-т пер. Библии. — М.: Изд-во ПСТГУ, 2011. — 413 с. — (Библиотека Свято-Тихоновского гуманитарного университета; 4). ISBN 978-5-7429-0660-5 первый тираж 2000 экз, второй тираж 2013—1000 экз.
- Десницкий А. С. 40 вопросов о Библии. — М.: Даръ, 2011. — 415 с. ISBN 978-5-485-00330-2 первый тираж 2000 экз; второй тираж 2012 — 3000 экз.
- Десницкий А. С. Сорок библейских портретов. Москва: Даръ, 2013. — 416 с. ISBN 978-5-485-00412-5, тираж 2000 экз.
- Десницкий А. С. Современный библейский перевод: теория и методология. М.: Изд-во ПСТГУ, 2015. — 432 с. ISBN 978-5-7429-0972-9
Статьи
- на русском языке
- Десницкий А. С. Семитские истоки византийской литургической поэзии. // Традиции и наследие христианского Востока. Материалы международной конференции. Москва, «Индрик», 1996, сс. 209—220.
- Десницкий А. С. Септуагинта: на пути от библейской к византийской поэзии. // Вестник Еврейского университета в Москве, 1996, № 11, сс. 84-106.
- Десницкий А. С. Тезисы к докладу «Разночтения библейского текста как источник сведений о его истории» // Сборник тезисов докладов конференции Института Востоковедения РАН «Древность: историческое знание и специфика источника». Москва, 1996, сс. 43-44.
- Десницкий А. С. Ветхозаветный канон в православной традиции. // Страницы. Журнал Библейско-богословского института Св. Апостола Андрея, Москва, 1996, № 4, сс. 39-48.
- Десницкий А. С. Книга пророка Ионы — старая сказка? // Мир Библии, № 4, М., 1997 г., сс. 58-61.
- Десницкий А. С. Текст доклада. «Библейский параллелизм и эллинистическая риторика» // Материалы ежегодной богословской конференции Православного Свято-Тихоновского богословского института 1997 г. М, 1997, сс. 87-96.
- Десницкий А. С. Современные взгляды на систему глагольных «времен» библейского иврита // Библия. Литературные и лингвистические исследования. Выпуск 1. Москва, 1998, сс. 245—270.
- Десницкий А. С. Богослужебный язык Российской Церкви (опыт критического обзора одной дискуссии) // XPICTIANOC № 7, Рига, 1998, сс. 203—236.
- Десницкий А. С. Текстологическая основа Синодального перевода (Ветхий Завет) // Страницы. Журнал Библейско-богословского института Св. Апостола Андрея, Москва, 1998, № 3:3, сс. 329—337.
- Десницкий А. С. Септуагинта как художественный перевод // Библия. Литературоведческие и лингвистические исследования. Выпуск 3. Москва, РГГУ, 1999, сс. 157—186.
- Десницкий А. С. Поддается ли библейский параллелизм классификации? // Материалы Шестой ежегодной международной междисциплинарной конференции по иудаике, Москва, 1999, часть I, сс. 64-82.
- Десницкий А. С. Послание к Диогниту. Перевод с древнегреческого, вступление и комментарий // Раннехристианские апологеты II—IV веков. Исследования и переводы. Москва, 2000, сс. 118—132.
- Десницкий А. С. Притчи. Перевод и комментарии (совместно с Е. Б. Рашковским и Е. Б. Смагиной); Иов. Перевод, комментарии и текстологические примечания // Ветхий Завет: перевод с древнееврейского. Притчи. Книга Экклезиаста. Книга Иова. Москва, 2000.
- Десницкий А. С. Особенности переводческой техники в поэтических отрывках Септуагинты // сборник статей Colloquia classica et Indo-Europeica II, С-Петербург, 2000, сс. 146—171.
- Десницкий А. С. Граждане неба с земной пропиской // XPICTIANOC № 9 (2000).
- Десницкий А. С. Текст доклада «Pax Saussuriana и современная библеистика». // Материалы Седьмой ежегодной международной междисциплинарной конференции по иудаике. Москва, 2000, Часть 2, сс. 42-56.
- Десницкий А. С. Форма — значение — истолкование: размышление о библейском переводе // Миф, № 7, София, 2001, сс. 252—263.
- Десницкий А. С. Византийское богословие государственной власти — текст доклада, прочитанного в Латеранском университете (Рим) 30 ноября 2000 года. // Камо грядеши. Православная молодёжная газета. Киев, № 2 (15), 2001, сс. 20-25. (0,7 а. л.)
- Десницкий А. С. [www.academia.edu/attachments/33054990/download_file Поэзия и проза в Ветхом Завете] // Вестник древней истории, 2002, № 1, сс. 68-86.
- Десницкий А. С. Параллелизм как композиционный принцип текстов библейской традиции // Древний Восток. Общность и своеобразие культурных традиций. Под. ред. О. И. Павловой. А. А. Немировского. Москва, 2001, сс. 178—199.
- Десницкий А. С. Текст доклада «Язык богослужения и языковая ситуация в обществе» // Язык Церкви. Материалы международной богословской конференции. Москва, 22-24 сентября 1998 г. Москва, 2002, сс. 68-81
- Десницкий А. С. Экзегеза Святителя Григория Нисского («О жизни Моисея»): заметки на полях. Альфа и Омега, 2003, № 2 (36), сс. 78-90.
- Десницкий А. С. Перевод Библии как литературный перевод // Перевод Библии в литературах народов России, стран СНГ и Балтии. Материалы конференции Москва 2-3 декабря 1999 г. Москва, 2003, сс. 333—366.
- Десницкий А. С. [www.academia.edu/attachments/33064849/download_file «Ты жених крови у меня» — как можно истолковать Исход 4:24-26] // Альфа и Омега, 2004, № 2 (40), сс. 59-72.
- Десницкий А. С. Текст доклада «Перевод Библии как экзегетический диалог» // Вера — диалог — общение: проблемы диалога в церкви: Материалы Международной научно-богословской конференции (Москва, 22 — 24 сентября 2003 г.). Москва, 2004, сс. 222—232.
- Десницкий А. С. Текст доклада «Библия и духовное просвещение в обществе XXI века» // Пути просвещения и свидетели правды: личность, семья, общество, Киев, 2004, сс. 107—118.
- Десницкий А. С. Книга пророка Ионы (Предисловие, перевод и комментарии) // Альфа и Омега, 2005, 1 (42), сс. 49 — 60.
- Десницкий А. С. Сила и смысл имени // Альфа и Омега, № 3(44), 2005, сс. 23-42.
- Десницкий А. С. [www.academia.edu/attachments/33066957/download_file Принципы классификации параллелизма (на материале Ветхого Завета)] // Известия РАН. Серия литературы и языка, 2007, т. 66, № 5, сс. 1-8.
- Десницкий А. С. [www.academia.edu/attachments/33065056/download_file Сыны Божьи: люди или духи? История толкований на Бытие 6:2] // Вестник древней истории, № 3, 2007, сс. 184—199
- Десницкий А. С. [www.academia.edu/attachments/33065029/download_file Что и кому Христос возвещал в темнице? (интерпретации 1 Петра 3:19)] // Альфа и Омега, № 3(50), 2007 сс. 72-78.
- Десницкий А. С. Интертекстуальность в библейских повествованиях // Вестник Московского университета, серия «Филология», 2008, № 1, сс. 14-20.
- Десницкий А. С. [www.academia.edu/attachments/33067566/download_file Типичные ошибки экзегетов] // Альфа и Омега, 2009, № 3 (56), сс. 13-24.
- Десницкий А. С. Библейская филология в социальном контексте // Вестник Московского университета, серия «Филология», 2009, № 2, сс. 94-100.
- Десницкий А. С. [www.academia.edu/attachments/33067435/download_file Библейские корни аллегорической и типологической экзегезы] // Восток. Афро-Азиатские общества: история и современность, 2010, № 2, сс. 18-27.
- Десницкий А. С. [www.academia.edu/attachments/33067455/download_file Толкование двух трудных мест из новозаветных Посланий] // Вестник Московского университета, серия «Филология», 2010, № 2, сс. 25-30.
- Десницкий А. С. [www.academia.edu/attachments/33067490/download_file Образцовый crux interpretum Ветхого Завета: Малахия 2:15] // Вестник древней истории, 2010, № 2, сс. 165—172.
- Десницкий А. С. Источники и составные части «библейской критики» // Альфа и Омега, 2010, № 1 (57), сс. 15-40.
- Десницкий А. С. Иконичность языка и современная теория библейского перевода // Международный научно-публицистический журнал «Актуальная библеистика», 2011, выпуск 2, сс. 6-23.
- Десницкий А. С. Отрывки из нового перевода первой и второй Книг Царств // Христианос XXI, Рига, 2012, сс. 277—309.
- Десницкий А. С. Книга пророка Исайи. Пер. А. Десницкого // Альфа и Омега, 2012. № 1(63), сс. 5-78.
- Десницкий А. С. Книга пророка Иезекииля. Книги Малых пророков. Пер. А. Десницкого // Альфа и Омега, 2012. № 2-3 (64-65), сс. 29-163.
- Десницкий А. С. Языковое переструктурирование в современном библейском переводе // Труды Коломенской духовной семинарии. Выпуск 9. — Москва: Русский раритет, 2014, сс. 111—119.
- на других языках
- [www.academia.edu/attachments/33054738/download_file Retour de «Babylone»: L’Église Russe en marche vers l’an 2000.] // Lettre de Ligugé, 289. Ligugé (France), 1999, pp. 12-21.
- [www.academia.edu/attachments/33054926/download_file Bible Translation as Literary Translation] // Current Trends in Scripture Translation, ed. by Ph. Noss. UBS, 2002, pp. 61-72
- [www.academia.edu/attachments/31023709/download_file Classifying Biblical Parallelism] // Papers presented at the Triennial Translation Workshop, Foz do Iguaçu, Brazil United Bible Societies (an electronic publication).
- [www.academia.edu/attachments/31400018/download_file Training Translation Teams.] // The Bible Translator, 56/2 (2005), pp.98-105.
- [www.academia.edu/attachments/33064827/download_file The Septuagint as a Base Text for Bible Translations in Russia.] // The Bible Translator, 56/4 (2005), pp. 245—252.
- [www.academia.edu/attachments/33064878/download_file The Vision of the Old Testament Canon in the Russian Orthodox Church] // Canon and Modern Bible Translation in Interconfessional Perspective, ed. by L.J. de Regt, Istanbul: UBS, 2006, pp. 91-105.
- Prose and Poetry in the Bible // The Bible Translator, 57/2 (2006), pp. 85-91.
- Biblical Studies, Biblical Translation and Denominationalism // Proceedings of the International Conference ‘Academic Theology in a Post-Secular Age’. Lviv, 2013, pp. 60-64.
- [www.academia.edu/attachments/34397974/download_file?s=work_strip&ct=MTQwNzUyNDM5NiwxNDA3NTI0NDQ3LDM0MTU0ODQ= Bible Translation between Anthropology and Theology] // Journal of Biblical Text Research, 2014, No 34, pp. 273—290.
- Un juste: le père Michel // Le Messager Orthodoxe, 2014. № 1 (156), pp. 109—113.
- [www.academia.edu/attachments/34697703/download_file?st=MTQxMDQ0NjUwOCw5NS44NC4yNDQuMTkwLDM0MTU0ODQ%3D&s=work_strip Le tappe spirituali nella Vita di Mosè:Un’interpretazione biblico-patristica] // Le età della vita spirituale. Atti del XXI Convegno ecumenico internazionale di spiritualità ortodossa, Bose, 4-7 settembre 2013. L. d’Ayala Valva, L. Cremaschi A. Mainardi (ed.), Bose: Qiqajon, 2014, pp. 97-112.
- [www.academia.edu/attachments/35668542/download_file?st=MTQxNjU3ODQ4Miw5NS44NC4yNDQuMTkwLDM0MTU0ODQ%3D&s=work_strip Euphony in the Septuagint: Genesis 49 and Exodus 15 as Study Cases] // Journal of Biblical Text Research, 2014, No 35, pp. 218—248.
- [www.academia.edu/attachments/35716655/download_file?s=work_strip Die Krim als Grenze der «Russischen Welt»] // Religion & Gesellschaft in Ost und West, 2014, Nr 11-12, Ss. 12-14.
Художественная литература
- Десницкий А. С. Записки Балабола. М.: Дом надежды, 2007. — 127 с. ISBN 5-902430-06-2 тираж 10 000 экз.
Публицистика
- Десницкий А. С. Преподобный Роман Сладкопевец. Кондак о святых апостолах (перевод c древнегреческого). // Православная община, 1993, № 4-6 (16-18), сс. 83-91.
- Десницкий А. С. [www.academia.edu/attachments/33058458/download_file Священство и царство в российском общественном сознании (из истории одного архетипа)] // Континент, № 104, 2000, сс. 248—278.
- Десницкий А. С. Библия и читатель XXI века // Церковь и время, 2004, № 1 (26), сс. 92-116.
- Десницкий А. С. [www.academia.edu/attachments/33066842/download_file «…Для иудеев соблазн, для эллинов безумие…»] // Континент, № 122, 2004, сс. 259—277.
Напишите отзыв о статье "Десницкий, Андрей Сергеевич"
Примечания
- ↑ [desnitsky.ru/about-me/facts Андрей Десницкий. Факты.]
- ↑ [www.bogoslov.ru/persons/28290/ Десницкий Андрей Сергеевич. Библиография работ автора.] // Богослов.ру
- ↑ [www.russianorthodoxchurch.ws/synod/2014/20140226_chicago.html Известный российский библеист выступит с лекциями в Покровском кафедральном соборе]
Ссылки
- [desnitsky.ru/ Личный сайт Андрея Десницкого]
- [www.taday.ru/text/221535.html Андрей Десницкий: «Если бы читали Библию, не было бы революции»]
- [www.youtube.com/watch?v=QU4Po4le-S8 Загадки Библии. 2 декабря 2013 г.] (видео)
Отрывок, характеризующий Десницкий, Андрей Сергеевич
– Да, он славный, но смешной очень.И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.
Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».
В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne.
– Отчего же мне на ней не жениться? – говорил он дочери. – Славная княгиня будет! – И в последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью.
Николушка и его воспитание, Andre и религия были утешениями и радостями княжны Марьи; но кроме того, так как каждому человеку нужны свои личные надежды, у княжны Марьи была в самой глубокой тайне ее души скрытая мечта и надежда, доставлявшая ей главное утешение в ее жизни. Утешительную эту мечту и надежду дали ей божьи люди – юродивые и странники, посещавшие ее тайно от князя. Чем больше жила княжна Марья, чем больше испытывала она жизнь и наблюдала ее, тем более удивляла ее близорукость людей, ищущих здесь на земле наслаждений и счастия; трудящихся, страдающих, борющихся и делающих зло друг другу, для достижения этого невозможного, призрачного и порочного счастия. «Князь Андрей любил жену, она умерла, ему мало этого, он хочет связать свое счастие с другой женщиной. Отец не хочет этого, потому что желает для Андрея более знатного и богатого супружества. И все они борются и страдают, и мучают, и портят свою душу, свою вечную душу, для достижения благ, которым срок есть мгновенье. Мало того, что мы сами знаем это, – Христос, сын Бога сошел на землю и сказал нам, что эта жизнь есть мгновенная жизнь, испытание, а мы всё держимся за нее и думаем в ней найти счастье. Как никто не понял этого? – думала княжна Марья. Никто кроме этих презренных божьих людей, которые с сумками за плечами приходят ко мне с заднего крыльца, боясь попасться на глаза князю, и не для того, чтобы не пострадать от него, а для того, чтобы его не ввести в грех. Оставить семью, родину, все заботы о мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с места на место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой истины и жизни нет истины и жизни!»
Была одна странница, Федосьюшка, 50 ти летняя, маленькая, тихенькая, рябая женщина, ходившая уже более 30 ти лет босиком и в веригах. Ее особенно любила княжна Марья. Однажды, когда в темной комнате, при свете одной лампадки, Федосьюшка рассказывала о своей жизни, – княжне Марье вдруг с такой силой пришла мысль о том, что Федосьюшка одна нашла верный путь жизни, что она решилась сама пойти странствовать. Когда Федосьюшка пошла спать, княжна Марья долго думала над этим и наконец решила, что как ни странно это было – ей надо было итти странствовать. Она поверила свое намерение только одному духовнику монаху, отцу Акинфию, и духовник одобрил ее намерение. Под предлогом подарка странницам, княжна Марья припасла себе полное одеяние странницы: рубашку, лапти, кафтан и черный платок. Часто подходя к заветному комоду, княжна Марья останавливалась в нерешительности о том, не наступило ли уже время для приведения в исполнение ее намерения.
