Деспина
- О спутнике Нептуна см. Деспина (спутник)
- О дочери сербского князя Лазаря см. Деспина Лазаревна
Деспина (Деспойна, др.-греч. Δέσποινα «владычица») — в древнегреческой мифологии[1] эпитет дочери Деметры и Посейдона Гиппия, её подлинное имя Павсаний не раскрыл непосвященным[2]. Когда Деметра скиталась по земле, ей овладел Посейдон в образе коня. Согласно жителям Фигалии (Аркадия), Деметра родила не коня Ариона (как по другим сказаниям), а Деспойну[3]. Алтарь Деспойнам находился в Олимпии[4].
Мелена (Мелайна) — эпитет Деметры у фигалейцев, связанный с данным мифом. В гневе на Посейдона и в печали от похищения дочери она надела черные одежды и укрылась в пещере на горе Элайон. Её отыскал Пан и сообщил Зевсу, который послал к ней Мойр, и Деметра перестала печалиться. В пещере стояла статуя Деметры с лошадиной головой, к голове приделаны изображения дельфинов[5].
|
Это заготовка статьи по античной мифологии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Деспина"
Примечания
Отрывок, характеризующий Деспина
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
